История разведывательных служб Израиля

Пресс-секретарь Аренса Нахман Шай позвонил в военную цензуру и попросил не пропускать ни одного сообщения о возникшем противоречии. Вместе с цензорами Шай стал звонить во все газеты и всем иностранным корреспондентам, предупреждая их о том, что любая статья о захвате автобуса маршрута № 300 должна пройти цензуру. Каждому стало понятно: любая статья, радио- или телевизионная передача на эту тему будет запрещена. В качестве причины такого запрета цензура ссылалась на то, что любой намек на то, что двое террористов были захвачены живыми, а потом убиты представителями военных или следственных органов, может повлечь смерть израильтян, находящихся в плену у палестинцев.

Кляйн подозревал, что помимо этой причины было еще и стремление скрыть правду от израильской общественности. Вопреки прямому запрету военной цензуры он опубликовал на первой полосе «Хадашот» фотоснимки Либака с короткой сопроводительной подписью о том, что министерство обороны создало специальную комиссию для расследования этого инцидента.

Следуя примеру «Хадашот», которая, публикуя этот снимок, в известной степени руководствовалась погоней за сенсацией и высокими тиражами, другие газеты также стали раскрывать детали этого инцидента. Реакция министра обороны была быстрой и суровой. Пользуясь предоставленными ему полномочиями, он закрыл «Хадашот» на 4 дня. Если не считать подобных акций в отношении арабских газет в Восточном Иерусалиме и на Западном берегу, это был первый случай закрытия газеты, издававшейся на иврите, со времени закрытия в 1952 году газеты коммунистической партии «Коль Хаам». Суровое наказание «Хадашот» усилило подозрения в том, что публикация в газете соответствовала действительности.

Через полтора месяца, 24 мая 1984 г., комиссия Зореа представила министру обороны доклад, в котором четко заявила, что двое террористов были взяты живыми. Нужно было установить, как они потом были убиты и кто это сделал. Доклад комиссии был секретным и не попал в прессу, но он был разослан в управление криминальной полиции, министру юстиции генералу Ицхаку Замиру, в прокуратуру и военную полицию.

Тем временем политические баталии шли своим чередом, и Шамир сохранил бразды правления «Ликуда» в своих руках. Состоявшиеся в июне 1984 года всеобщие выборы снова не дали определенного результата, снова глухая ничья между «Ликудом» и лейбористами, когда никто из них не мог привлечь на свою сторону мелкие партии для создания коалиции. Два политических «бегемота» породили странное дитя: правительство национального единства с «ротацией» премьер-министров.

Первая возможность возглавить неоднородную коалицию выпала на долю Шимона Переса. Коалиция с самого начала раздиралась противоречиями по поводу планов Переса остановить галопирующую инфляцию, которая уже преодолела барьер в 600 %, а также его намерений вывести израильские войска из Ливана и завершить эту окончившуюся катастрофой авантюру. Об инциденте с захватом в апреле автобуса ничего не говорилось.

По правде говоря, очень небольшое число израильтян интересовалось смертью двух палестинцев, которые к тому же были террористами. Инцидент с автобусом рейса № 300 ушел в историю, споры вокруг него велись за кулисами.

Сотрудники «Шин Бет» заявили следователям комиссии Зореа, что они получили двух террористов от представителей армии так жестоко избитыми, что даже не могли допросить их. По этой версии «Шин Бет», террористы вскоре скончались от побоев, и таким образом вина за убийство возлагалась на армию.

Работавшая параллельно группа следователей прокурора Ионы Блатмана была склонна поддерживать версию «Шин Бет». В июле 1986 года Блатман обвинил бригадного генерала Ицхака Мордехая, возглавлявшего армейскую оперативную группу, в убийстве двух террористов.

Генерал Мордехай был предан суду военного трибунала и не отрицал, что бил террористов рукоятью своего пистолета, но он утверждал, что это было вызвано «необходимостью получения оперативной информации», для того чтобы установить, был ли автобус заминирован. Во всяком случае, заявил он, «когда я их получил, они уже были в очень плохом состоянии». Военный трибунал согласился с его утверждением о том, что к моменту, когда террористы были силой изъяты из автобуса, они практически уже умирали от полученных ран. Генерал был оправдан по всем пунктам обвинения.

Основываясь на всей доступной информации, прокурор Блатман и министр юстиции генерал Замир рекомендовали отдать под суд двух сотрудников «Шин Бет», избивших террористов. Эти два израильтянина тоже были оправданы, но они предстали только перед специальным внутренним судом «Шин Бет». Это агентство всегда имело свой дисциплинарный суд, состоявший из трех человек: одного представителя «Шин Бет», одного из «Моссада» и окружного судьи, который председательствовал в этом трибунале. Суд рассматривал дела по обвинению сотрудников «Шин Бет» в нарушении внутренних правил поведения.