История религий. Том 1

Еще в 1619 г. в Киеве вышла «Книга о вере» ¹⁸, в которой датой явления Антихриста в мире указывался 1666 г. Знаменитое апокалипсическое звериное число «666» прикладывалось к тысячелетнему сроку, прошедшему после рождения Христа, и искомая дата оказывалась легко устанавливаемой. В дальнейшем подобные толкования широко распространились

¹⁹. Через три года после нарождения Антихриста, т. е. в 1669 г., в соответствии с Книгой Даниила должно было произойти светопреставление. События 50-х годов — моровая язва, голод, реформа Никона — укрепили представление о том, что прогноз относительно срока правилен. Были, правда, варианты, в деталях менявшие общую картину: популярным, например, оказывалось отождествление Никона с Антихристом или с одним из рогов его, причем вторым рогом оказывался царь. Довольно соблазнительно выглядел вариант, согласно которому Антихрист представляет собой Троицу, в которую входит змий, зверь и «лживый патриарх»: последний — Никон, зверь — царь, а змий — дьявол, висящий на шее у Никона, что, кстати сказать, «собственными глазами» видел инок Елеазар Анзерский. Осложнение вносилось здесь лишь тем, что и царь и Никон родились не в 1666 г., а значительно раньше, но такие детали оставлялись в стороне, а главное сохранялось: в 1669 г. наступит конец света, Антихрист погибнет, восторжествует старая вера, и как ее приверженцам, так и ее противникам будет воздано по заслугам.

Но светопреставление все не наступало. Прошел 1669 год, прошли первый день пасхи и Троица (именно эти дни должны были быть критическими), а все оставалось по-старому. Между тем осенью 1668 г. поля на большой территории не были засеяны, многие люди отдали свое имущество тем, кто не ждал светопреставления. Все напрасно! Единственным объяснением, которое можно было представить себе взыскующим конца света, было то, что в расчеты вкралась какая-то ошибка. Найти ее оказалось нетрудно: 666 лет надо прибавить не к дате рождения Христа, а к дате его воскресения — тогда прибавляется еще 33 года и светопреставление отсрочивается до 1702 г. Ничего не поделаешь, надо ждать, задача лишь в том, чтобы в оставшееся время не соблазниться еретическими обрядами, не стать жертвой антихристовых слуг. А это очень трудно, ибо давление приходится выносить неимоверное. Среди средств сохранить чистоту своего православия распространилась добровольная мученическая гибель в огне. В 1675 г. началась эпидемия староверческих самосожжений. Считается, что за все время существования старообрядчества в общем количество сжегших себя старообрядцев дошло до 20 тыс. ²⁰

«Гари» продолжались в течение большей части XVIII в. и прекратились только в царствование Екатерины II.

Преследование старообрядцев правительством приняло ожесточенные формы после издания в 1685 г. специального указа ²¹; в его двенадцати статьях раскол был совершенно запрещен в государстве; предусматривалась смертная казнь (сожжение в срубе) за «хулу на церковь» для тех, кто перекрещивал в старообрядчество, за «подговор к самосожжению»; тайная принадлежность к старообрядчеству и укрывательство раскольников карались мягче — кнутом, ссылкой, денежным штрафом. Лишь при Петре I были найдены формы сосуществования православной церкви и старообрядчества, разбившегося к тому времени на ряд толков и согласий.

ЦЕРКОВЬ В ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА I

Личность Петра наложила отпечаток на все стороны жизни и деятельности русского общества и государства, на развитие духовной культуры в стране. Изменения, вызванные петровскими реформами во всех областях жизни, коснулись и религии во всех ее проявлениях, в частности состояния и структуры православной церкви, ее места в государстве и обществе, ее значения в культурной жизни. Разумеется, дело не сводится к одному лишь влиянию личности Петра — деятельность его нашла благоприятную почву в созревших общественных потребностях, в нуждах господствующих классов, в политике тех слоев, которые в данный период были в состоянии оказать наибольшее влияние на ход дел в государстве.

По многим данным, Петр был неверующим. Во всяком случае к духовным лицам любого вероисповедания он не питал особого почтения. Об этом свидетельствует организованный им фарс «сумасброднейшего, всешутейшего и всепьянейшего собора»²². Трудно представить себе зрелище, более издевательское в отношении церкви и ее иерархии. Вряд ли можно приписать эти и подобные действия такой выдающейся личности, как Петр I, простому озорству и стремлению к сильно действующим развлечениям. Некоторые историки склоняются к тому, чтобы видеть в них своего рода пробные шары, при помощи которых царь-реформатор хотел выяснить настроения народных масс в отношении церкви и установить, может ли он рассчитывать на то, что запроектированная им ликвидация патриаршества не вызовет отпора со стороны масс.