История религий. Том 2

Золотой век китайского буддизма кончился, но сам буддизм не только не исчез в этой стране, а временами достигал новых успехов. Подъемом, в частности, были ознаменованы XIII–XVI века, когда в Китае господствовала монгольская династия. Хубилай-хан не только принял буддизм, но и распорядился уничтожить даосские произведения, полемизировавшие с ним ²⁴. В XIII в. в Китае вновь было около 40 тыс. монастырей и храмов с 400 тыс. монахов и 61 тыс. монахинь

²⁵. Тем не менее в силу ряда причин буддизм в дальнейшем не занял в Китае господствующего положения. Его соперники — даосизм и в особенности конфуцианство — оказались сильнее. Дело даже не в том, что спорадически те или иные императоры выступали с указами, направленными против буддизма; так, изданный в 1662 г. императорский указ осуждал буддизм за неосновательность проповедуемых им идей. Главная причина того, что буддизм не стал в Китае господствующей религией, заключается в той гибкости, которую проявили к нему аборигенные религии Китая — даосизм и конфуцианство ²⁶

.

С начала распространения буддизма в Китае идеологи даосизма и конфуцианства проявляли к нему полную терпимость. Больше того, они даже использовали ряд элементов буддийского вероучения и культа в своем религиозном обиходе. Сам Будда был включен в даосский пантеон, где занял место рядом с Хаунди и Лао Цзы. Значительно меньшей была готовность конфуцианства к синкретизации с буддизмом, но серьезного сопротивления этому процессу оно тоже не оказало.

Буддийские проповедники иногда пытались отмежеваться от исконно китайских религий. Один из крупных буддистских деятелей, Хуэй Юань, живший в IV в., заявил, что в сравнении с буддизмом конфуцианство, даосизм, как и все остальные учения, представляют собой лишь отбросы. Все же и он был не прочь включать в свои сочинения даосские и конфуцианские термины и идеи. А в общем буддизм тоже не уклонялся от синкретизации с другими религиями, что значительно облегчало ему борьбу за распространение и особенно за влияние на народные массы ²⁷.

Если эта синкретизации оказывалась возможной на богословско-философском уровне, то тем легче она осуществлялась в культовом обиходе и в сознании широких масс верующих: немалое количество храмов посвящено одновременно буддистским, даосским и даже индуистским божествам. Правда, в этих храмах изображения небуддистских божеств и святых занимают несколько подчиненное положение: если Будды стоят, то другие сидят и т. д. Тем не менее мирное сожительство богов разных религий символизирует сосуществование самих этих религий.

«Миролюбие» даосизма и конфуцианства в отношении буддизма облегчило последнему выживание и приспособление к условиям Китая. Но в периоды, когда буддизм достигал особой силы и начинал предъявлять претензии на монополию, возникала острая борьба между религиями. И в ходе истории коренным китайским религиям удавалось помешать буддизму занять господствующее положение.

Этому способствовало еще и то, что, проникнув в Китай, буддизм стал подвергаться процессу «китаизации» как в идеологии и догматике, так и в культе. Перевод священных книг на китайский язык не мог не повлечь изменения в его идеях, ибо специфическая буддийская терминология выражалась на китайском языке привычным даосским лексиконом. Со временем все большее влияние на буддизм оказывало конфуцианство, и здесь дело было уже не в одной терминологии. В специфически китайском духе менялся пантеон буддизма, преобразовывались представления о сверхъестественном мире, об угодном богам поведении людей, о «надлежащем» культе.

Сам Будда все больше отходил на задний план, уступая место, правда, не даосским богам, но буддистским же бодисатвам, претерпевшим в условиях Китая специфические изменения. Интересен приводимый в монографии Л. С. Васильева подсчет количества изображений разных богов в храмовом комплексе Лунмыня: «Если в VI–VII вв. в дотанском Китае великий Будда по традиции еще стоял на первом месте (ему было посвящено 43 надписи, Майтрейе — 35, остальным еще меньше), то, начиная с Тан, картина изменилась. На передний план вышли типично китайские, т. е. получившие особую популярность именно в китайском буддизме Амитаба и Гуань Инь. В результате общий подсчет количества изображений и надписей в том же храмовом комплексе Лунмыня, который формировался в основном с V по IX в., дал следующие результаты: число надписей, посвященных Будде, в храмах Лунмыня равно 94, тогда как на долю Амитабы приходится 222, на долю Гуань Инь— 197. Только Майтрейя по-прежнему уступал Будде — ему посвящены 62 надписи» ²⁸.