История Рима

По существу, Цезарь восстановил власть прежних царей, память и понятие о которой, собственно говоря, и не умирали в Римском государстве: ведь во многих исключительных случаях прибегали к замене ограниченных и коллегиальных властей единоличною и неограниченною властью. К статуям семи царей, которые с древнейших времен стояли в Капитолии, Цезарь велел прибавить восьмую, свою собственную, на публичных торжествах он не раз появлялся в костюме древних царей Альбы, имя его упоминалось теперь в государственных актах наряду с именем общины, как ее олицетворение и воплощение. Около нового монарха немедленно начал складываться двор с его церемониалом и торжественностью, явилась и новая аристократия: Цезарь особым народным постановлением получил право приравнивать новых лиц и новые роды к числу тех древнейших аристократических родов, которых к его времени оставалось всего шестнадцать. Только имени царя не принял Цезарь, чтобы не применять к себе слова, давно окруженного в Риме особенною ненавистью.

Тот стародавний строй, в силу которого единственным источником законодательства являлась вместе с царем община. Цезарь сохранил и все свои нововведения узаконил народным голосованием, но понятно, что участие граждан в законодательстве стало, в сущности, уже пустым звуком, все дела направлял единолично монарх. Сенату Цезарь предоставил роль, принадлежавшую ему при царях, именно роль лишь государственного совета, предварительно обсуждающего законы и публикующего их. Так как прежний сенат был в оппозиции Цезарю, то он увеличил число сенаторов в полтора раза, довел до 900 человек, причем пополнил его состав, конечно, своими сторонниками, не стесняясь включить в число сенаторов не только вовсе не знатных людей, но даже сыновей вольноотпущенников и граждан из Галлии и Испании, которые только уже в сенате выучивались говорить по-латыни. Непосредственного влияния сената на дела Цезарь не допускал, но привлекал к обсуждению дел в своем совете всех, кто мог быть полезен.

Вся административная власть была целиком в руках императора. При выборе исполнителей он действовал совершенно в том духе, как всякий хороший римлянин управлял своим домом и своими личными делами: он брал помощников отовсюду, где находил, а по преимуществу выбирал способных людей из числа своих низко рожденных клиентов, вольноотпущенников и даже рабов. Таким образом, он имел очень широкий круг для выбора, и в числе его помощников было много людей, действительно очень способных. Мы не замечаем тем не менее следов влияния кого-либо из них; все, что сделано было Цезарем, сделано, к бесконечному нашему удивлению, по его личному почину, его собственным творческим гением.

Прежде всего Цезарь занялся финансами, эта именно отрасль всегда поручаема была вольноотпущенникам императора. О финансовых затруднениях Римского государства нам приходилось говорить уже не раз. Доходы государства с присоединением областей на Востоке возросли почти в полтора раза. Главным расходом был расход на прокормление столичной черни – он поглощал почти пятую часть всего бюджета, затем следовали расходы на содержание армии и на войны: огромные по тем временам денежные суммы шли на снаряжение флота против пиратов, примерно почти столько же получали каждый год Помпей и Цезарь на свои испанские и галльские войска, остальное расходилось на все другие необходимые издержки. Доходов с избытком хватало бы на все государственные нужды, если бы в среде лиц, заведовавших финансами, не водворились крайняя бесчестность, леность и неумелость.

Цезарь начал реформы в финансовом управлении с того, что сократил расходы на выдачу хлеба. К его времени пользовались бесплатно раздаваемым хлебом до 320 000 человек, по приказанию императора было определено число людей, действительно не имевших других средств пропитания, кроме поддержки со стороны государства, таких оказалось 150 000. На это количество Цезарь и приказал впредь отпускать хлеб, с тем чтобы ежегодно проверялось имущественное положение получающих, и в число имеющих довольствоваться за счет государства новые лица могли быть включаемы только на освободившиеся места. Таким образом, из подачек всякому тунеядцу Цезарь сделал как бы выдачу пенсий нетрудоспособным, и установление, которое было позором и бременем для государства, он обратил в первое звено цепи тех мероприятий, которыми безграничное человеческое сострадание борется с бесконечной человеческой нуждой.