История Рима. Том 2

Таким образом Гай Гракх опирался на народную массу, которая ожидала от него и отчасти получила облегчение своего положения. С неменьшей энергией Гай Гракх стремился подорвать силу аристократии. Хорошо сознавая непрочность власти главы государства, опирающегося только на пролетариат, он в первую очередь старался внести раскол в среду аристократии и привлечь часть ее на свою сторону. Элементы такого раскола были налицо. Аристократия богатых, единодушно восставшая против Тиберия Гракха, состояла в действительности из двух существенно различных слоев; в известной мере их можно сравнить с аристократией английских лордов и аристократией лондонского Сити. Первая охватывала фактически замкнутый круг правящих сенаторских семей; они держались в стороне от прямой спекуляции и вкладывали свои огромные капиталы в крупное землевладение или же в крупные торговые ассоциации в качестве негласных пайщиков. Ядро второго класса составляли спекулянты, занимавшиеся крупными торговыми и денежными операциями на всей территории римской гегемонии либо в качестве руководителей упомянутых торговых товариществ, либо за свой личный страх и риск. Выше уже было изложено, как этот класс постепенно в течение VI в. [сер. III — сер. II вв. до н. э.] вступает в ряды знати наряду с сенатской аристократией и как закон Клавдия, проведенный при поддержке предшественника Гракхов, Гая Фламиния, запрещает сенаторам участие в торговых предприятиях и тем самым проводит внешнюю грань между сенаторами, с одной стороны, купцами и финансистами — с другой. Теперь купеческая аристократия под именем «всадников» начинает играть решающую роль также в политической жизни. Это название первоначально обозначало только тех, кто служил в гражданской коннице; постепенно оно было перенесено, — по крайней мере в общепринятом словоупотреблении, — на всех тех, кто владел имуществом стоимостью не менее 400 000 сестерций и поэтому обычно был обязан нести кавалерийскую службу. Следовательно, оно обнимало все высшее римское общество, как сенатскую, так и несенатскую знать. Однако незадолго до Гая Гракха был издан закон, признавший недопустимым совмещение звания сенатора со службой в коннице. Таким образом сенаторы были исключены из списков всадников, и сословие всадников в общем и целом можно было считать представителем финансовой аристократии в противоположность сенату, хотя младшие члены сенаторских семей, не вступавшие в сенат, продолжали по-прежнему и служить в гражданской коннице и называться всадниками. Преимущественно из этой аристократической сенаторской молодежи и впредь пополнялась гражданская конница в собственном смысле, т. е. 18 всаднических центурий, так как состав их определялся цензорами (I, 743).

Между этим сословием всадников, т. е., в сущности говоря, богатым купечеством, и правящим сенатом нередко происходили трения. Между родовой знатью и теми, кто достиг высокого положения путем богатства, существовал естественный антагонизм. Люди, управлявшие государством, в особенности лучшие среди них, чуждались спекуляций, люди же, занятые денежными делами, были равнодушны к политическим вопросам и партийной склоке. Между этими обеими группами нередко возникали резкие столкновения, в особенности в провинциях. В общем, хотя жители провинций имели гораздо больше оснований жаловаться на пристрастность римских должностных лиц, чем римские капиталисты, однако сенаторы не потакали алчности и насилиям последних над подданными в такой мере, в какой это было желательно для римских денежных тузов. Несмотря на то, что родовая аристократия и денежная аристократия действовали согласованно против общего врага, каким являлся для них Тиберий Гракх, их все-таки разделяла глубокая пропасть. Гай Гракх более ловкий, чем его брат, все расширял эту пропасть, пока союз между обеими группами не был разорван и купечество не перешло на его сторону.