История России. Московско-литовский период, или Собиратели Руси. Начало XIV — конец XV века

Если Димитрий Донской успел укрепить за Москвой волости, непосредственно принадлежавшие великому княжению Владимирскому, то сын его Василий сделал еще важный шаг на пути земельного приобретения и собирания Северо-Восточной Руси. В следующем, 1391 году он поехал в Орду на поклон к хану Тохтамышу и не только был утвержден им в достоинстве великого князя, но и начал хлопотать о ярлыке на княжение Нижегородское и некоторые другие уделы. В Нижнем Новгороде сидел Борис Константинович, только что утвержденный здесь самим Тохтамышем. Последний, очевидно, колебался и не вдруг согласился на ходатайство Василия. Но московский князь приехал в Орду с большим запасом золота и серебра. Он поднес великие дары хану, и, по выражению летописи, умздил

царских советников, чтобы те просили за него хана. Тохтамыш уступил и выдал Василию ярлык на Нижний Новгород и Городец, а также на Муром, Мещеру и Тарусу. При возвращении в Русь великого князя сопровождал царский посол с татарским отрядом: он должен был, так сказать, ввести Василия во владения тем, что ему было пожаловано в ярлыке. Но ханское пожалование в этом случае имело значение только формального согласия на перемену владетеля и некоторой помощи сильнейшему против слабейшего. Русские князья в то время уже не настолько зависели от ханов, чтобы по приказу последних покорно уступать свои наследственные уделы соперникам. Привести в исполнение помянутый ханский ярлык предоставлялось самому Василию. Но он заранее принял возможные меры для обеспечения успеха: московский князь уже приготовил в Нижнем Новгороде сильную боярскую партию в свою пользу как деньгами, так и обещаниями великих милостей. Будучи по матери внуком Димитрия Константиновича, Василий в глазах нижегородцев мог иметь значение родственного, близкого им князя. Да и самое обособление этой области от великого княжения Владимирского еще не успело пустить глубоких корней в народе и в местном служилом сословии; еще свежа была память об Александре Невском, родоначальнике князей Московских и Нижегородских. При таком условии значительная часть дружинно-боярского сословия естественно предпочитала служить более богатому и сильному московскому князю; а население надеялось под его защитой получить более спокойствия со стороны соседних татар, мордвы и со стороны собственных князей, ибо нижегородский стол служил тогда предметом распри между Борисом Константиновичем и его двумя племянниками.

Из Коломны Василий поехал прямо в Москву, а в Нижний отправил ханского посла с некоторыми своими боярами. Услыхав о том, Борис Константинович собрал своих бояр и дружину и со слезами напоминал об их недавней ему присяге. Старший боярин Василий Румянец успокаивал князя и уверял, что все они готовы положить за него головы. А между тем этот Румянец уже изменил ему, передался на сторону Василия и только старался как бы искуснее обмануть Бориса. Когда ханский посол с московскими боярами подъехал к Нижнему, Борис не хотел их впускать в город; но Румянец выставил их послами, пришедшими подкрепить мир и любовь, убедил князя положиться на верность своей дружины и принять посольство. Едва татары и москвитяне вступили в город, как начали звонить в колокола. Граждане стеклись на вече, и тут послы объявили им, что город переходит во власть великого князя Московского. Напрасно Борис звал к себе своих бояр и дружину и умолял не выдавать его врагам. «Господине княже, не надейся на нас; мы уже не твои!» — сказал ему Румянец. Борис и его немногие доброхоты из бояр были взяты под стражу и разосланы по московским городам. Василий приехал в Нижний и посадил здесь своих наместников. Таким образом, присоединение целого большого удела на первое время не стоило Москве ни капли крови; столь искусно подготовлена была здесь почва. Вместе с Нижним перешел к Москве и прежний удел Бориса — Городец на Волге. Во владении Нижегородской княжьей ветви еще оставался Суздаль, куда и был отпущен Борис. Спустя два года он скончался и погребен, как выражается летопись, «в своей вотчине» в Суздале. Но племянники его, сыновья Димитрия Константиновича Василий Кирдяпа и Семен, с оружием в руках упорно отстаивали свои наследственные права на Нижний Новгород. Естественно, они не могли удовлетвориться одним Суздальским уделом, который должны были делить еще со своими двоюродными братьями, сыновьями Бориса Константиновича.