История России. Московско-литовский период, или Собиратели Руси. Начало XIV — конец XV века

Кибург весьма хвалил положение города; он очень хорошо укреплен, и соседние возвышенности, ущелья, овраги и леса представляли все удобства для обороны от неприятеля; в лесах легко укрывались жители предместий в случае нападения. Немец подтверждает, что не сон о железном волке подал Гедимину мысль основать здесь свою столицу, а выгоды местоположения и существовавшие здесь поселения со святилищем Перкуна. Эти поселения он превратил в город; причем русинам назначил известную его часть, немцев и поляков также поместил отдельно от литовцев. Все население города простиралось теперь до 25 тысяч человек, а гарнизон его до 6 тысяч. В своих замечаниях о двух народностях края, то есть литвинах и русских, Кибург благосклоннее относится к первым, а ко вторым показывает нерасположение; тут отразились, конечно, его собственные антипатии к православию и рассказы епископа Андрея Басило, от которого он, по-видимому, главным образом заимствовал свои этнографические сведения. Так, литовцев он описывает народом высокого роста, темноволосым, честным и весьма способным к военному делу; а русины, по его словам, менее ростом, рыжеволосы и вообще несимпатичны. Русские женщины некрасивы и притом еще портят себя безобразными головными уборами; а литвинки и сами красивы, и головы убирают со вкусом; деревенские же девушки ходят простоволосые, имея искусно причесанные, хорошие волосы. Но зато литвинки отличаются более свободными нравами, а русинки содержатся в строгости; литвины ленивы и очень привержены к крепким напиткам, потому менее зажиточны, чем русины. При дворах литовских князей и в их дипломатии употреблялся язык русский, и письменность в их канцеляриях была исключительно русская. Чтению и письму молодые люди обыкновенно учились в русских монастырских школах. Многие ученые русины во времена татарского ига с восточной стороны Днепра ушли в Литву и принесли сюда свои познания. Об этом господстве русской письменности и русской образованности в Литве епископ Андрей сообщил Кибургу с великим сожалением. Вслед за епископом и Кибург выражает сожаление о том, что, обращая литовцев в католическую веру, оставляют в покое русинов, которых вера, по его словам, «есть не что иное, как ересь и манихейство». Из этих рассуждений ревностных католиков уже в конце XIV века можно было предвидеть будущие гонения на Русскую церковь в Польско-Литовском государстве.

Витовта орденский посол изображает весьма деятельным и умным государем. Он в короткое время своего единодержавия успел уже восстановить полный порядок, нарушенный предыдущими смутами и междоусобиями, и пополнить опустевшую великокняжескую казну. Он сам объезжает провинции, надзирает за хозяйством коренных имений, посещает вассальных князей и таким образом собирает большие доходы. Когда же не ездит по волостям, то живет или в Новых Троках, где имеет великолепный каменный замок на острове озера, или в Старых Троках в деревянном дворце. В Вильне Витовт бывает редким гостем и тогда поселяется в прекрасном, но небольшом деревянном доме на берегу Вилии. За недостатком помещения двор его располагается здесь военным лагерем. Он не любит ни охоты, ни шумных пиров; очень умерен в пище и питье, в обращении весьма сдержан и даже холоден, мало смеется, всякое известие хорошее или дурное выслушивает с лицом бесстрастным; но для своего народа очень доступен. Великая княгиня Анна часто сопровождает мужа в его поездках по краю и вообще имеет на него большое влияние.