История России. Московско-царский период. XVI век

Не довольствуясь покровительством жидовству в Польше и Западной Руси, Сигизмунд Август вздумал распространить его и на Восточную Русь. В 1550 году, чрез бывшее в Москве свое посольство, он ходатайствовал перед Иваном IV о дозволении жидам ездить в Московское государство и там торговать. Но Иван Васильевич на это ходатайство отвечал решительным отказом, обвиняя жидов в том, что они отводят людей от христианства, привозят отравные зелья и тому подобное. Известная новгородская ересь, названная жидовствующей, немало усилила в московском правительстве нерасположение к жидовству. Иван Грозный, как мы видели, воротив Полоцк, начал его очищение от нерусских элементов с того, что велел утопить в Двине местных жидов (конечно, за исключением тех, которые крестились).

В Западной Руси православная шляхта и особенно коренное население городов также с неудовольствием смотрели на распространение жидовства. Оно отбивало у шляхты аренды королевских и магнатских имений и таможенные откупа, которые дотоле были в ее руках и которые в руках евреев служили источником многих злоупотреблений и притеснений; а у горожан оно стремилось перебить всякие промыслы и мелкую торговлю, чем прямо грозило не только их благосостоянию, но и самым средствам существования; причем жидовство, по обычаю, не пренебрегало никакими способами для достижения своих хищных стремлений. Резкий отголосок того ропота, который раздавался против жидовства, находим мы в помянутом выше сочинении Михалона Литвина. «В эту страну, — говорит он, — собрался отовсюду самый дурной из всех народов — иудейский, распространившийся по всем городам Подолии, Волыни и других плодородных областей. Народ вероломный, хитрый, вредный, который портит наши товары, подделывает деньги, печати, на всех рынках отнимает у христиан средства к жизни, не знает другого искусства, кроме обмана и клеветы. Самое дурное поколение халдейского племени, как свидетельствует Св. Писание, поколение развратное, греховное, вероломное, негодное». К указанным его привычкам следует прибавить и засвидетельствованное актами укрывательство краденого имущества.

Западнорусское мещанство, несмотря на свои магдебургские привилегии, если и пыталось бороться против водворявшейся еврейской эксплуатации, то обыкновенно находило на противной стороне не только королевское правительство, но также наиболее богатых и влиятельных между собственными согражданами, которых жиды умели запутывать в общие с ними торговые и промышленные предприятия. А шляхта русская своими жалобами и протестами достигла только того, что во Втором Литовском статуте (1566 г.) появились артикулы, запрещавшие евреям иметь дорогие платья с золотыми цепями, а также серебряные украшения на саблях. Для отличия от христиан им предписано носить желтые шляпы или шапки, а женам их повойники из желтого полотна; последним также запрещались золотые и серебряные украшения. Но все существенные права и привилегии жидовства остались в полной силе. На знаменитом Люблинском сейме 1569 года послы из западнорусских областей горько жаловались на жидовскую эксплуатацию; они просили устранить жидов от всяких сборов, а взимание пошлин и других доходов поручить родовитым шляхтичам. «Одолели нас жиды, — говорили послы из Литовской Руси, — держат торговые пошлины, сборы на торгах, мельницы, побрали в аренду солодовни и все другие доходные статьи». «Хотя мы имеем немало конституций касательно жидов, несмотря на то, эти негодяи и у нас занимают сии должности (сборщиков) и немало делают грабительства в Руси» (т. е. в Русском воеводстве), — говорил 17 июля перемышльский судья Ореховский в своей речи, обращенной к сенаторам от имени всей Посольской избы. Но тщетны были все подобные жалобы: король Сигизмунд Август остался неизменным покровителем жидовства, и строгие конституции оставались мертвой буквой.