История России. От Горбачева до Путина и Медведева

Во-первых, если статистика смертности формирует «Барометр свободы прессы» – то это барометр, который по своей конструкции может только точно определять давление в пределах определенного диапазона. Как в странах с очень высоким уровнем, так и в странах с очень низким уровнем свобод прессы гибель происходит крайне редко: в первом случае потому, что журналисты находятся под охраной, во втором, потому что очень немногие журналисты склонны противодействовать влиятельным людям. Странами с высокой статистикой смертей, вероятно, будут те, в которых есть некоторый промежуточный уровень свободы прессы, где силовые структуры находятся в постоянном движении, а правила игры остаются неясными, и где журналисты необычайно смелые.

Во-вторых, опубликованная статистика во всяком случае не подходит для ряда журналистов, работающих в данной стране. При прочих равных условиях в стране, где много крупных городов, в каждом из которых есть главная ежедневная газета, существует бо́льшая вероятность (и больше журналистов) попасть в беду во время расследования преступлений и случаев коррупции, чем в стране только с одним или двумя крупными городами. Даже если небольшая страна гораздо более опасна для журналистов, скорее всего, в большой стране будет больше смертей. Судить страны на основе сухих цифр примерно сопоставимо со сравнением абсолютных цифр числа погибших на шоссе в Афганистане и в Соединенных Штатах. Кроме наложения штрафов на страны с умеренной свободой прессы, текучестью силовых структур, неясными правилами игры и смелыми журналистами этот показатель также заставит оштрафовать большие урбанизированные страны, имеющие множество газет и журналистов. Одним словом, Россию.

ЮНЕСКО публикует статистические данные о существующем количестве газетных журналистов в разных странах. По этим данным в России в 2005 году было 102 300 журналистов – больше, чем в любой другой стране. Китай занял второе место – 82 849 журналистов, затем идут Соединенные Штаты – 54 134. К сожалению, цифры по количеству теле– и радиожурналистов не были доступны для большинства стран. Если предположить, что их число в разных странах примерно пропорционально числу газетных журналистов, это выставляет статистику журналистских смертей совершенно в ином свете. В списках Комитета по защите журналистов Россия с 52 журналистами, погибшими с 1992 года, выглядит гораздо хуже, чем Турция с 20. Но по данным ЮНЕСКО, в то время как в России более 100 000 газетных журналистов, в Турции их только 8652. В России один убитый газетный журналист приходится на каждых 1967 корреспондентов; в Турции – один на 433. Отношение смертей газетных журналистов в Литве – 1:1300, в Зимбабве – 1:731, в Хорватии – 1:711, в Бразилии – 1:432, в Непале – 1:371, в Ливане – 1:186. Конечно, эти цифры всего лишь приблизительны (в данных странах работают многие иностранные журналисты), но они показывают, как статистика может ввести в заблуждение. На основе этих простых корректировок вполне вероятно, что по частоте совершаемых журналистских убийств Россия на самом деле стоит не в начале списка.

В-третьих, даже если ссылаться на абсолютную статистику смертей разных стран, нельзя считать надежной мерой определения свободы прессы и, в частности, надежным показателем «хищного» отношения правительства к прессе. Подумайте, как тогда развалятся 52 дела об убийстве журналистов, связанных непосредственно с их работой в России с 1992 года и официально подтвержденные Комитетом по защите журналистов. Пять журналистов погибли[184] в октябре 1993 года, когда российские спецслужбы были направлены защищать Останкинский телецентр от толпы вооруженных коммунистических экстремистов, которые пытались штурмовать его при помощи оружия и бутылок с зажигательной смесью (см. главу 2). Четверо из них попали в перестрелку и один пострадал от сердечного приступа. Эти смерти, конечно, не указывают на желание властей запугать прессу; правительство пытается защитить журналистов. Несколько журналистов из списка были убиты исламскими террористами в Грозном при режиме Дудаева в момент, когда федеральное правительство не имело контроля над республикой. Адлан Хасанов погиб от бомбы, которая убила промосковского президента Чечни Ахмата Кадырова в 2004 году, вместо которого взял на себя ответственность Шамиль Басаев. Владимир Яцина был «убит в Чечне местными боевиками, которые взяли его в заложники», в соответствии с собственным докладом Комитета по защите журналистов. Дмитрий Крикорянц погиб в Грозном в 1993 году, скорее всего, в отместку за его журналистское расследование о коррупции во время правления Дудаева. Тельман Алишаев считался убитым исламскими экстремистами. Как это ни парадоксально, но такие зверства, совершенные вооруженными силами против правительства России, были использованы для того, чтобы поставить правительство под сомнение.