Все они написаны на основе личных интервью, однако далеко не все являют собой пример «устной истории». На разных концах спектра находятся книги Д. Рейли, который предоставил читателю самостоятельно делать выводы и заключения на основе переведенных и почти не откомментированных им интервью с учениками одной из школ г. Саратова, и А. Юрчака, который построил собственную достаточно сложную концепцию, основанную на теориях современных философов. Развернутый реферат на эту книгу, подготовленный З.Ю. Метлицкой, дает представление о том, что такое антропологический подход в современном историческом исследовании. Не менее интересны и другие антропологические работы, которые получают все более широкое распространение в американской русистике, – например, книга Томаса Вольфа об истории журналистики (52). Рассматриваемый в ней механизм формирования «социальной персоны» в прессе во времена Аджубея и других столь же ярких журналистов предлагает новый угол зрения на тему, почти не привлекавшую внимания серьезных исследователей ни в нашей стране, ни за рубежом.
Давно популярной теме распада Советского Союза посвящены две представленные в сборнике книги: уже упоминавшаяся монография Алексея Юрчака и «Несостоявшийся Армагеддон» Стивена Коткина (развернутый реферат подготовлен А.Е. Медовичевым). Обе работы написаны в русле исторического знания, причем на самом высоком уровне. Предложенные в них совершенно разные варианты объяснения причин коллапса социалистической системы кажутся несовместимыми и отражают разницу социоисторического и историко-антропологического подходов.
К сожалению, в нашем сборнике не нашли отражения многие интересные направления в изучении истории СССР, которые активно развивают британские литературоведы и американские социальные историки. В первую очередь, это история досуга, представленная такими яркими примерами, как история дачи Стивена Ловелла, к счастью, переведенная на русский язык (39), сборники «Туризм» (50) и «Развлечения при социализме» (43).
Совершенно новая тенденция, которая начала реализовываться в последние несколько лет, – объединение исследований СССР и стран Восточного блока. Она наблюдается и в сборнике, посвященном туризму, где преодолевается не только «разрыв 1917 г.», но и географические границы, и в представительной работе о «воображаемом Западе», опубликованной совсем недавно соединенными усилиями американских и европейских историков (27).
В настоящем сборнике нет возможности не только отразить все новые направления, но даже упомянуть все интересные работы, которые вышли на Западе за последние десять лет. В списке литературы читатель найдет имена авторов, которые выпустили интересные и значительные монографии, а некоторых имен не найдет и вовсе. Тем не менее настоящая публикация создает общее впечатление о том, что происходит сегодня в зарубежной русистике, и высвечивает, пожалуй, главное – тот факт, что в советскую историю пришел человек. Именно «человеческое измерение» истории Советского Союза стоит в центре внимания современных исследователей.
1.
2.
3.
4. Behind the facade of Stalin’s command economy: evidence from the Soviet state and party archives / Ed. by Gregory P. – Stanford: Hoover Institution press, 2001. – XI, 202 p.
5.
6.
7. Borders of socialism: Private spheres of Soviet Russia / Ed. by Siegelbaum L.H. – N.Y.: Palgrave Macmillan, 2006. – X, 291 p.
8.
9.
10.
11.
12.