История Российская IX-XVII вв.

Поведение князя Владимира Андреевича Старицкого в день присяги было более чем сомнительным. Из «Повести о мятеже» следует, что он согласился присягнуть на верность младенцу Дмитрию под влиянием угроз со стороны верных бояр. Опекуны трижды посылали на подворье к Ефросинье с просьбой привесить на запись сына княжую печать. Наконец княгиня велела запечатать документ, сказав при этом: «Что то де за целование, коли неволное?»

Подлинные документы — крестоцеловальные записи князя Владимира Старицкого 1553–1554 гг. — позволяют установить, что во время болезни царя мать князя и ее родня собрали в Москве свои вооруженные отряды и пытались перезвать на службу в удел многих влиятельных членов думы.

Царь был при смерти. Захарьины готовились взять власть в свои руки. Однако Боярская дума помнила, какими потрясениями сопровождалось правление Елены Глинской после смерти Василия III, и всеми силами противилась регентству Романовой и ее братьев. Многие знатные бояре готовы были поддержать притязания князя Владимира на трон. Сторонники удельного князя рассуждали между собой: «только нам служити царевичю Дмитрею, ино нам владети Захарьиным и чем нами владети Захарьиными, ино лутчи служити князю Владимеру…» Родственники Ефросиньи обратились к конюшему И. П. Федорову. Как старший боярин думы конюший мог оказать прямое влияние на решение вопроса о престолонаследии. Однако Федоров поспешил с доносом к царю и изложил ему содержание крамольных речей: «Ведь де нами владети Захарьиным, и чем нами владети Захарьиным, а нам служити государю малому, и мы учнем служити старому — Володимеру Ондреевичу»[487]

.

Фактически дело шло к государственному перевороту. Однако царь выздоровел, и династический вопрос утратил остроту. Некоторые подробности заговора всплыли на поверхность в 1554 г., когда один из его участников, князь Семен Ростовский, пытался бежать за рубеж. Боярин боялся наказания. В Польско — Литовском государстве участие знати в избрании монарха не расценивалось как государственная измена, а считалось делом законным и необходимым. В Русском государстве князья и бояре, высказавшиеся за избрание на трон царского брата князя Владимира, знали, что их ждет суровая кара. Судебное дознание скомпрометировало многих знатных персон. Кроме родни Ефросиньи, князей Щенятева и Куракиных, в заговоре участвовали бояре князь И. И. Пронский, князья Д. И. Немого — Оболенский, П. Серебряный — Оболенский, С. Микулинский, а также многие другие князья и дворяне, члены Государева двора. Всех их объединяла решимость ни в коем случае не допустить прихода к власти Захарьиных.

Боярский суд вел дело весьма осмотрительно и осторожно. Судьи намеренно не придали значения показаниям князя Семена насчет заговора княгини Ефросиньи и знатных бояр. Главными сообщниками Ростовского были объявлены княжие холопы.

Осужденный на смерть князь Семен был выведен для казни на площадь «на позор», но приговор не был приведен в исполнение. По ходатайству митрополита Макария казнь была заменена тюрьмой. Боярина отправили в заточение на Белоозеро. Его вооруженную свиту распустили.

В беседах с литовцами боярин Ростовский поносил и оскорблял Захарьиных, имевших все основания настаивать на расправе с изменником. Если бы Захарьиным удалось добиться суда над Старицкими и их сообщниками, они могли бы изгнать из думы всех своих противников и окончательно упрочить собственные позиции при дворе. Но их старания не поддержали ни руководство Боярской думы, ни духовенство.

В своей «Истории о великом князе Московском» Андрей Курбский упомянул о том, что при Сильвестре и Адашеве делами государства управляла Избранная рада. Если верить письмам Грозного, рада состояла сплошь из изменников бояр. По Курбскому, в Избранную раду входили мудрые мужи. Несмотря на то что «История» нисколько не уступала по тенденциозности письмам царя, предложенный Курбским термин «Избранная рада» получил признание в исторической литературе. Как правило, историки использовали понятие «Избранная рада» для обозначения правительства реформ 1550-х гг. Обращение к «Истории» Курбского позволяет выявить ошибку в исходном пункте рассуждений о раде. Избранная рада, утверждал князь, образовалась после того, как Сильвестр и Адашев собрали подле Ивана IV мудрых советников, а недостойных «ласкателей» Захарьиных отогнали прочь[488]. Захарьины утратили свое влияние после династического кризиса 1553–1554 гг., а следовательно, так называемая Избранная рада образовалась лишь во второй половине 1550-х гг. Деятельность рады имела важные последствия: именно в середине 50-х гг. были проведены самые значительные и последовательные реформы.

В соперничестве за влияние на молодого государя верх взяли придворный проповедник Сильвестр и инициатор реформ Адашев, тогда как Захарьиным пришлось пожать плоды своих неудач.