История русских обителей Афона в XIX–XX веках

Русские келлиоты не имели существенных доходов для поддержания своих келлий. Да и что можно было заработать, живя на клочке каменистой афонской земли? А платить надо было, и платить много. Когда иеросхимонах Кирилл (о нем речь ниже) был изгнан с братством из келльи Свт. Василия Великого Пантократорского монастыря, то понесенные им убытки составили 53 тыс. руб.! Келлиоты были, как правило, выходцами из народа: крестьянами, военными, мелкими чиновниками. И они хорошо знали глубокую веру русского народа и трепетное почитание великой святыни православия – Святой Горы. В то время произошел глубокий раскол в русском обществе, и особенно явен он стал в отношении к Афону. Если для простого человека это было место, куда устремлялись все его взоры, где жили все его надежды, то для образованного общества это было место бегства простолюдинов, где можно было освободиться от тяжелых обязанностей, облегчить свою жизнь, играя на темноте русского народа. Келлиоты обращаются за помощью к русскому народу, а профессора борются с невежеством. В результате борьба перебрасывается на государственные структуры: «Тяжелым ударом для афонских келлиотов было правительственное распоряжение 1889 года, в котором оповещались „боголюбцы” и „благодетели”, что жертвы русского народа, которые он с таким полным доверием к подвижникам Святой Горы и широкою щедростью шлет для нее со всех концов обширного отечества, не достигают в большей части своего назначения, указывались для них более верные и целесообразные пути через хозяйственное управление при Синоде или прямо на Афон, но в русский Пантелеймонов монастырь и в русские скиты Андреевский и Ильинский. Пожертвования в это время в разные келльи если не прекратились совершенно, то приток их значительно ослабел, и получение их в русских почтовых отделениях для келлиотов было затруднено весьма значительно и надзором, и прямо конфискацией», – вещает рупор антикеллиотской кампании – профессор Дмитриевский[139]. Разумеется, те, кто организуют эту травлю, беспокоятся не о Пантелеймоновом монастыре и скитах, которые и так имеют достаточно пожертвований, пока еще богата Россия. Цель – задушить русские келльи на Афоне. Интересно, что греческим монастырям в это время спокойно выдаются разрешения даже на сборы на территории России.

Схимонах Парфений, настоятель Благовещенской келльи Хиландарского монастыря

Профессор же не жалеет черных красок, описывая деятельность русских келлиотов: «Преступная деятельность по эксплуатации религиозного чувства русского народа и свободная иноческая жизнь…» С радостью профессор сообщает, что список «неблагонадежных сборщиков» пополняется в 1893 г., а в 1901 в него попадают все знаменитые келлиоты, составившие славу русского афонского монашества. Эта травля нанесла серьезный урон русскому монашеству. Так, паломник, посетивший одного из известнейших келлиотов – иеромонаха Нифонта, пишет: «Все келлиоты вообще, а упомянутый иеромонах Нифонт главным образом находятся в ужасном положении благодаря запрещению присылки корреспонденции, то есть, проще говоря, им запрещено присылать денежные пакеты, адресуемые на имя келлиотов. Причины такого распоряжения из России никто из келлиотов не знает, и все удивляются ему»[140].

Интересно, что ни профессор Дмитриевский, ни другие обличители келлиотов не могут привести примеров недостойного поведения келлиотов. Разве только несколько просительных писем, в которых будто бы есть преувеличения. Да еще какие-то намеки профессора на историю келлиота Феодосия с астраханской казачкой Татьяной[141]

. Да еще арест каких-то жуликов в Одессе и других городах, которые действительно наживались на народном благоговении перед Афоном. «Церковный вестник»[142] за 1888 г. рассказывает об одном из таких случаев, который, впрочем, не имеет никакого отношения к келлиотам. По России рассылались саваны с Афона (якобы с Афона) с таксой за поминовение. Оказалось, что они фабриковались в одном из южных городов России. С Афона также приходили «письма с изображениями афонских обителей и с печатной таксой за поминовение о здравии и о упокоении». У автора статьи возникла «естественна догадка, что письма суть произведения» тех же самых рук, которые фабриковали некогда афонские саваны с разными священными изображениями. Были еще случаи задержания поверенных с крупными суммами денег. Но это еще не говорит о том, что сами келлиоты – жулики, тем более, что все келлиоты – жулики. А именно такое мнение пытались создать профессор Дмитриевский и другие авторы.