История русских обителей Афона в XIX–XX веках

Ясно, что после такого декрета ожидать ничего хорошего не следовало. Но внешне не произошло существенных перемен.

По прочтении декрета оркестр броненосца исполнил греческий национальный гимн, после чего броненосец «Аверов» и два миноносца удалились. Миноносец «Фиэлла» стал на якорь напротив Пантелеймонова монастыря и пригласил на борт турецких чиновников, прятавшихся в русском монастыре. Чиновники были объявлены военнопленными.

В 10 часов колокольный звон Протатского Успенского собора, русского Андреевского собора и ближайших русских келлий известил о приближении к столице Афона новых хозяев. Греческие войска были встречены близ русского конака, который находился поблизости от квартиры каймакама. Каймакам сдался представителям новой власти без всякого сопротивления.

После этого войска во главе с Телемахом Курмулисом направились в Протатский собор, где «выслушали краткую литию с провозглашением многолетий царствующей греческой династии, союзным королям и христолюбивому греческому воинству и отправились на отдых в отведенные для них квартиры. Народ на улицах ликовал всю ночь, выражая это при взаимных встречах пасхальным приветствием друг друга: „Христос Анести – Христос Воскресе” и ответом: „Алифос Анести – Воистину Воскресе”, причем стреляли в воздух из револьверов»[181]

.

На следующий день в Дафну прибыл греческий десант в составе 800 человек и направился в Карею. Так как заняться такому большому военному отряду было нечем, то его разбили на несколько отрядов, которые стали совершать обходы обителей с целью ознакомления с местными достопримечательностями. 7 ноября один из таких отрядов под командованием Демосфена Зантопулло прибыл в Русский Пантелеймонов монастырь. Командир отряда произнес любопытную речь:

«Сегодняшний визит к вам есть прямой долг мой выразить признательность благородной русской нации, представителем которой и является здесь на Афоне русский Пантелеймонов монастырь.

Мы вполне сознаем и ценим высокое покровительство России над малыми балканскими державами, благодаря которому только и представилась возможность сплотиться им для свержения турецкого ига, тяготевшего столько веков над народами Балканского полуострова. И вот это чаяние и этот сон сбылись – объявлена свобода. В особенности эллинский народ твердо помнит покровительство России в 1897 году, выразившееся в спасении нации»[182].

Странно, но факт: русское правительство никак не выразило своего отношения к захвату Святой Горы. Единственно, несколько позже было высказано недовольство пребыванием большого вооруженного отряда на территории Пантелеймонова монастыря. Греческие войска согласились покинуть монастырь и вернуть захваченный ими монастырский пароход[183]

. В то же время русским дипломатам было хорошо известно, что после ухода турок положение русских ухудшилось. «Образ действий греков по отношению к русским я считаю крайне враждебным. Их политика за последнее время войны всецело состоит в желании изгнать русских с Афона», – пишет подпоручик Дитш в секретном сообщении русскому консулу в Салониках В. Ф. Калю[184]. Министр иностранных дел Сазонов высказался по поводу оккупации Афона греческими войсками весьма сдержанно: «Русское правительство, всегда оберегавшее Афон от возможности вторжения на его территорию турецких войск и не допускавшее на нем сооружения крепостей, не может считать допустимым длительное пребывание на нем отряда, посланного Грецией даже без предварительного оповещения о том России»[185]. Требовать вывода отряда в этой ситуации просто смешно, когда имеешь дело с такими дипломатами, как греки. Скоро греческий отряд на Афоне сократили с тысячи человек до двух рот и 30 жандармов, но ввели греческую администрацию и увеличили военное присутствие на полуострове Халкидики.

Совсем не так отреагировало болгарское правительство. Этот факт почему-то совершенно не известен в России. Для защиты своих подданных, находящихся в Зографе, а в то время также в Хиландаре и русском скиту Ксилургу, был направлен отряд болгарских войск числом в 70 человек. Но никаких активных действий отряд не предпринимал. Надо отметить, что захват Афона произошел в ходе Первой Балканской войны. И претендентов на Афон было два: Болгария и Греция. Последняя оказалась проворнее, и Афон стал греческим. А если бы проворнее оказалась первая? Можно себе представить протесты, которые были бы со стороны греков. Ясно, что подобные решения не могли создать стабильную обстановку на Афоне. Надо еще отметить, что русская дипломатия проявила себя в этой ситуации не лучшим образом, в чем признается генеральный консул в Салониках С. Клименко. Он всю вину за то, что Ильинский и Андреевский скиты в те годы не стали монастырями, возлагает на своего предшественника В. Ф. Каля. Ведь вопрос об этом поднимался еще во время Русско-Турецкой войны 1877–1878 гг., а тогда ситуация была весьма благоприятна для этого[186].