История русской литературы XIX века. В 3 ч. Ч. 2

Творчество Герцена приходится на 1840—1860-е годы. Среди своих современников — писателей, составивших славу русской литературы XIX в., — Герцен занимает особое место. Его замечательный писательский талант проявился не только в его художественном творчестве, но также — ив такой же значительной степени — в его философской и политической публицистике, составляющей большую часть его литературного наследия. В России середины XIX в. Герцена знали не столько как писателя, сколько как крупного общественного деятеля и политического идеолога «левого» толка, коротко знакомого едва ли не со всеми ведущими представителями оппозиционных либеральных и революционных кругов Европы того времени. Сегодня интерес к Гер-цену-идеологу заметно угасает. Между тем, собственно художественное творчество Герцена не может быть понято в отрыве от его историософских концепций и политических идей, изложенных в многочисленных публицистических очерках, очерковых циклах, эссе и статьях, которые, в свою очередь, по энергетическому накалу и стилистическому блеску, по яркости, образности языка нисколько не уступают его художественным произведениям.

ЮНОСТЬ ГЕРЦЕНА. ПЕРВЫЕ ИДЕЙНЫЕ ВЛИЯНИЯ

Незаконнорожденный сын родовитого и богатого русского дворянина И.А. Яковлева и немки Л. Гааг (что объясняет секрет его искусственной немецкой фамилии), Герцен получил достаточно хорошее домашнее воспитание, с детства помимо русского знал немецкий и французский языки. Очень рано проявилась и политически оппозиционная настроенность Герцена, характерная для всей его последующей жизни. Он с жадностью читал запрещенные по политическим мотивам стихи Пушкина и Рылеева; в 14 лет, при известии о разгроме восстания декабристов, сразу же принял их сторону, почувствовав, по его собственному признанию, что не может быть «с той стороны», где «тюрьмы и цепи», т. е. на стороне Николая I, который с этого момента становится для него символом правительственного деспотизма. Существенную роль в формировании и поддержании этого оппозиционного угла зрения сыграло для Герцена чтение произведений Вольтера с его резкой, язвительной критикой консервативных общественных институтов и, в частности, неизменно скептическим отношением к церкви и религии. В то же время своего рода контраст к увлечению Вольтером составлял столь же рано проявившийся и также сохранившийся на всю жизнь глубокий интерес Герцена к Евангелию с его, по словам писателя, «миром и кротостью» и проповедью самоотверженной любви к ближнему.