История русской православной церкви

Столыпин стремился ввести земство во всех частях России, включая и Польшу. Как ни странно, против этого выступали крайне правые. Они были «ура–патриоты», но во многих конкретных вопросах они готовы были поддерживать больше инославных польских помещиков, нежели православных русских крестьян. Они говорили, что земство — это либеральное учреждение, которое не нужно вводить еще и в Польше, что земство ограничит власть помещиков там, а это неполезно. Столыпин совершенно справедливо видел, что введение земства в Холмщине приведет к тому, что в земстве будет большинство представителей православно–русского населения, крестьянского населения, и это позволит им обрести защиту от произвола государственной бюрократии и помещиков в Польше. Епископ Евлогий эту точку зрения всячески поддерживал и выступал тоже за введение земства в Холмщине, что и было осуществлено. Кроме того, он по конкретным запросам, которые ему делали избиратели, выступал в Думе и был в сознании своей паствы защитником ее интересов в законодательном органе России. Примыкал он к фракции, которая поддерживала столыпинский курс, фракции умеренно–правых; и именно потому, что он принадлежал к тем, кто поддерживал курс Столыпина, его участие в Думе и было столь плодотворным.

Другая часть духовенства выступала с позиции крайне правых. Правые, действительно, поддерживали борьбу Столыпина с революцией, но они справедливо видели в Столыпине сторонника конституционного преобразования России, конституционного монархиста, а они этого не принимали. К тому же, они были сторонниками общины. Таким образом, общину защищали, с одной стороны, социалисты, говорившие, что это — ячейка будущего социалистического устройства в деревне, а, с другой стороны — помещики, потому что община позволяла им поставить крестьянство в неравные условия в конкурентной борьбе, потому что община связывала крестьянскую инициативу. Столыпин прекрасно понимал, что помещичье землевладение у нас обречено на разрушение, и понимал, что стабильность государства может быть связана только с усилением богатых крестьян, и он стремился разрушить общины, дать возможность крестьянам стать крепкими землевладельцами. Поэтому ему приходилось вести очень тяжелую борьбу с крайне правыми и крайне левыми. Он успешно справился с революцией, подавив ее малой кровью, упрочив законодательную базу (адвокаты могли участвовать в следствии с самого начала, даже когда речь шла о «бомбистах», военно–полевые суды были ограничены в своих правах), и одновременно продолжалось экономическое развитие России.

Хочу отметить следующее. В третьей Думе проявилось, что разделение духовенства по фракциям ведет к расколу, не было у духовенства единой позиции в Думе по многим вопросам. Они примыкали к разным фракциям. То же было и в четвертой Думе. В четвертой Думе: два священника–прогрессиста и правоцентристов — 23 священника, а среди правых — 19 священников и два епископа. Евлогий (Георгиевский) в четвертую Думу не попал, он был противником использования Церкви в интересах государственной власти в 1912 году, и в результате Синодом ему было запрещено баллотироваться. Ситуация в 1912 году была иная. Столыпина уже не было, и правительство имело уже несколько иной курс.

Деятельность духовенства в Думе была малорезультативна. Если не считать того, что духовенство ограждало имущественные права Церкви в дебатах по смете Святейшего Синода и того, что духовенство способствовало принятию в Думе нового приходского устава в 1914 году, ничего значительного в интересах Церкви духовенству сделать в Думе не удалось, хотя политические страсти через думское духовенство стали растекаться по всей клерикальной среде.

Что касается подготовки Поместного Собора, то период с 1907 по 1917 год ничего в данном случае не дал. Было 28 февраля 1912 года учреждено при Святейшем Синоде Предсоборное Совещание, в которое входило 7 членов, в том числе три архиерея: Сергий (Страгородский), Антоний (Храповицкий), Евлогий (Георгиевский), но они лишь несколько оживили обсуждение вопроса о желательности Поместного Собора, но ничего подобного тому, что было сделано Предсоборным Присутствием, сделать им было невозможно. И только в 1916 году доведенное, в общем–то, до отчаяния думское духовенство всех фракций, объединилось и обратилось к Государю с прошением, в котором его призывали немедленно созвать Поместный Собор. Но этот призыв духовенства не был услышан в 1916 году Государем. Поместный Собор так и не был при Императоре Николае II созван.