История Русской Церкви (1700–1917 гг.)

Недоверие, которое питали Анна Иоанновна и ее фавориты к православному духовенству, повело к очередным чрезвычайно жестким рекрутским наборам среди духовенства, связанным с так называемыми делами о присяге. По манифесту от 20 февраля 1730 г. духовенство не приводилось к присяге, которая состоялась лишь позднее по инициативе Феофана Прокоповича. В декабре 1731 г., чтобы исключить всякие сомнения и толки, императрица потребовала повторной присяги от духовенства. Феофан счел своим долгом опубликовать в 1731 г. «Рассуждение о присяге, или клятве: подобает ли христианем присягать, или клятися, Всемогущим Богом», дабы рассеять все сомнения среди священнослужителей, отказывавшихся ранее от принятия присяги. Феофан пытался доказать, что все верноподданные обязаны принести присягу на верность самодержице [1103]

. Вскоре в Тайной канцелярии начались процессы против отказавшихся от присяги, в которые были вовлечены не менее 5000 духовных лиц. В 1735 г. Святейший Синод отдал распоряжение, согласно которому от кандидатов на церковные должности требовалось подтверждение присяги, принесенной ими в 1730 и 1731 гг. [1104]

Большое число отказников усилило подозрительность правительства по отношению к духовенству и стало причиной самого настоящего гонения, начало которому положили рекрутские наборы. Трудности с набором солдат во время турецкой войны, начавшейся в 1736 г., дали повод Сенату отправить в Святейший Синод меморандум, в котором требовалось набрать 7000 рекрутов из духовного звания. Затем последовал указ императрицы Святейшему Синоду от 28 сентября 1736 г. произвести поголовную перепись сыновей священно–и церковнослужителей вплоть «до сущего младенца», включая и свободных от подушной подати. Больные и увечные должны были отмечаться особо. Непригодные к службе приписывались к канцеляриям в качестве рассыльных и т. п.; пригодные назначались писарями и отправлялись в гарнизонные школы. При храмах надлежало оставлять лишь столько, сколько значилось в штатных списках 1722 г. Указ от 28 сентября 1736 г. не распространялся на Украину и область войска Донского [1105]

. В первый же год по этому указу в рекруты были забраны 6557 человек. Уже 7 сентября 1737 г. вышел еще один указ, требовавший ускоренного набора оставшихся и напоминавший о возрастном цензе для священнослужителей: 30 лет для священников, 25 — для диаконов. Все годные и не имевшие штатного места в возрасте от 15 до 40 лет подлежали немедленному воинскому набору. Положение духовенства ухудшилось, когда в Кабинет министров стали поступать донесения о большом количестве обнаруженных при разборе инвалидов и престарелых. Указ от 22 января 1738 г. обязывал каждого непригодного к службе выставить вместо себя рекрута, в противном же случае, как говорилось в дополнительном указе, он подлежал высылке в Сибирь. На основании указа от июня того же года последовали новые наборы. Затем 1 июля и 2 декабря 1738 г. появились указы о наборе всех тех, кто хотя и входил в штаты, но в свое время отказался от присяги, даже если они достигли 40–летнего возраста. В связи с этим последовала волна репрессий: увольнений со службы, телесных наказаний, судебных преследований, которая докатилась и до Украины [1106]

.

Рекрутские наборы не прекращались в течение всей турецкой войны и закончились лишь в 1740 г. К этому моменту выяснилось, что ряды духовенства подверглись катастрофическому опустошению: во многих епархиях церкви оставались вообще без священников. Святейший Синод доложил правительству о таком состоянии дел и о недостатке кандидатов на приходские должности, прося разрешения ставить священниками лиц без специального образования, но добронравных. Доклад был дополнен данными о количественном составе служащего духовенства, а также духовного сословия в целом и возымел действие. В 1740 г. было дозволено вернуть на службу духовных лиц, подвергшихся наказаниям за отказ от присяги, и освободить от рекрутчины тех церковнослужителей, которые подлежали набору, но еще не были взяты в военную службу [1107].