История русской церкви (Том 3)

Между добрыми нравами и обычаями, которые насадило у нас христианство, одни оставались в прежней силе, а другие еще более раскрывались и усиливались. Мы уже видели, до какой степени простиралась тогда ревность к построению храмов Божиих и святых обителей; некоторые князья и другие достаточные люди созидали не по одной, а по нескольку церквей, не по одному, а по нескольку монастырей, и важнейшие города — Владимир, Новгород, Ростов были наполнены церквами и монастырями. Видели также, как велико было уважение к пастырям Церкви и инокам, как сами князья обращались к ним за советами и наставлениями, слушались их голоса, заботились о содержании их, оказывали им подобающую честь в разных случаях. В частности, любовь и уважение к монашеству выражались тем, что многие даже из княжеских фамилий принимали на себя иноческий образ, большею частию пред своею кончиною. Из князей, принявших таким образом монашество и схиму, летописи упоминают о Святославе киевском (1194), Всеволоде Мстиславиче (1195), Давиде смоленском (1197), Владимире Всеволодовиче (1227), Давиде муромском (1228), Мстиславе Мстиславиче (1228). Из княгинь — о Евфросинии, княжне полоцкой († 1173), о Марии Казимировне (1179), Евфросинии, сестре великого князя Всеволода (1183), Марии, супруге того же князя Всеволода (1206), о супруге князя смоленского Давида (1197), о супруге князя киевского Рюрика (1206), супруге князя галицкого Романа (1213), супруге великого князя владимирского Константина (1218), супруге князя Святослава Мстиславича, внука Данилова (1228) [*351].

Благочестивые путешествия для поклонения святыне сделались у нас довольно обыкновенными. Владимирке, князь галицкий, овладев вместе с Юрием Долгоруким Киевом (1150), отправился в Вышгород для поклонения святым мученикам Борису и Глебу, оттуда приехал к святой Софии киевской, затем — к святой Богородице Десятинной, наконец — к святой Богородице в Печерский монастырь. Юрий Долгорукий, находясь (1151) в Переяславле, когда настал праздник святых мучеников Бориса и Глеба, ходил для богомолья вместе с детьми своими на реку Альту, где вкусил мученическую смерть святой Борис и где существовала церковь во имя святых страстотерпцев. Даниил, князь галицкий, ездил (1227) в Жидичин поклониться образу святого Николая Чудотворца [*352]. Во 2-й половине XII в. путешествовала в Иерусалим преподобная Евфросиния, княжна полоцкая, вместе с сестрою своею Евпраксиею и братом Давидом. Там останавливалась она в русском монастыре Пресвятой Богородицы, который носил это имя или потому, что был населен русскими иноками, или потому, что служил пристанищем для русских пилигримов. В Новгородской области эти путешествия к святым местам Палестины до того усилились было, что епископ Нифонт дозволял запрещать их некоторым, а архиепископ Иоанн определил даже подвергать епитимии всякого, кто налагал на себя обет идти во Иерусалим; такая мера оправдывалась тем, что иные предпринимали путешествия к святым местам не по чувству благочестия, а чтобы только скитаться, быть праздными и даром есть и пить [*353].

Благочестивый дух наших предков обнаруживался и по случаю военных событий, которые были тогда так часты. Отправляясь на брань, князья и их воины призывали на помощь Бога и иногда приобщались Святых Христовых Тайн; в продолжение брани при войсках носимы были святые иконы и кресты; по окончании битв победители приносили Богу торжественные благодарения. Так, князья киевские Вячеслав и Изяслав с Ростиславом смоленским, выступая из Киева (1151) против Юрия Долгорукого, предварительно «поклонились святой Богородице Десятинной и святой Софии». А одержав над ним победу, «восхваляли Бога и Его Пречистую Матерь и силу Животворящего Креста» и, торжественно встреченные в Киеве самим митрополитом Климентом и другими святителями со множеством духовенства, снова здесь «поклонились святой Софии и святой Богородице Десятинной» [*354]. Великий князь Андрей Боголюбский, приготовляясь к борьбе (1164) с волжскими болгарами, велел священникам обносить пред войсками (такого обычая он держался всегда) чудотворную икону Владимирской Богоматери, икону Всемилостивого Спаса и честные кресты, и в то время, как все взывали к Богу о помощи, лобызали иконы и кресты, сам князь, а за ним и воины, приобщились Святых Тайн. Когда после этого Господь благословил Боголюбского знаменитою победою над неверными, то прежде всего он поспешил со всею дружиною к иконе Богоматери и все «ударили челом пред святою Богородицею, с радостию великою и со слезами воздавая ей хвалы и песни» [*355]. В 1170 г. князья русские, выступая соединенными силами против половцев, положились «на помощь Божию, на силу Честного Креста и на молитву святой Богородицы» и после весьма удачного похода в землю половецкую, истребив множество неприятелей, освободив многих пленников русских и стяжав огромные добычи, «похвалили Всемилостивого Бога и силу Честного Креста с радостию великою» [*356].