Читаем История Швеции полностью

Дело шло к войне, в этом не сомневался никто ни в самой Швеции, ни в Дании, ни в Польше, ни в Любеке. Положение Эрика XIV еще больше осложнялось вследствие того, что его брат Юхан стремился захватить земли Ливонского ордена и не собирался пожертвовать своими планами ради выгоды Эрика. Еще в самом начале своего правления, в 1561 г., Эрик пытался решительно ограничить власть своего брата (тогда были приняты так называемые Арбогские статьи), но эта попытка не дала результатов. Юхан нашел поддержку в Польше и вступил в брак с сестрой польского короля Катериной Ягеллончик. При этом он получил под свою власть укрепленную крепость в Эстляндии, по соседству с землями, которыми владел Эрик. Интересы сводных братьев столкнулись. Оба они унаследовали от отца громадную жажду власти; все попытки помирить их потерпели крушение. Между братьями началась открытая война, и через короткое время Юхан был схвачен и отвезен в качестве пленника в королевский замок Грипсхольм, а над его сторонниками Эрик учинил кровавую расправу (1563). Одновременно с этим началась война с Данией и Любеком (шведско-датская война получила название Скандинавской семилетней войны).

Фредрик II, воспользовавшись тем, что в Швеции шла гражданская война, взял инициативу в свои руки и уже в 1563 г., то есть в первые же месяцы войны, занял шведскую крепость Эльфсборг, отрезав таким образом выход Швеции к Северному морю. Стране угрожала блокада. Войска обеих сторон страшно опустошали район военных действий, что вызывало озлобление по обеим сторонам границы. Опустошения имели свою «варварскую логику» — обе враждующие стороны старались разорить те местности, которые враг мог использовать в качестве базы для военных действий, а шведы, сверх того, стремились прорвать датскую блокаду. Военное руководство обеих армий осуществляло эту программу с ужасающей целеустремленностью. Молодая шведская армия хорошо показала себя в бою с наемными иностранными ландскнехтами Фредрика II; но у шведов не было талантливого военачальника, который мог бы сравниться с Даниелем Ранцау, и наиболее крупные тактические успехи имели датчане. Однако отдельные тактические успехи, так же как и в средние века, не давали окончательных политических результатов, а со стратегической точки зрения борьба долго шла без решающего перевеса для той или иной стороны, пока зимой 1567/68 г. датские войска под руководством Даниеля Ранцау не вторглись в Эстерйётланд. Шведы действовали с большим успехом на море, где с помощью недавно созданного шведского флота им удалось держать под контролем морской путь в Северную Германию и обеспечить доставку необходимых припасов. Клас Кристерссон Хурн одержал под новым боевым стягом — «золотой крест на синем поле» — не одну блестящую победу над датским и любекским флотами. Сам Эрик был талантливым военным организатором, способным «начальником генерального штаба», несмотря на то, что в непосредственных столкновениях с врагом нервы часто ему изменяли. Борьба закончилась в пользу Дании, так как в Швеции началась новая междоусобная война, и Эрик был свергнут с престола своими братьями Юханом и Карлом, вступившими в союз с дворянством (1568). Только ценой больших экономических жертв Швеции удалось во время заключения мира с Данией в Штеттине в 1570 г. спасти Эльфсборг, за который Швеция заплатила большой выкуп. От планов господства над торговыми путями в Россию Швеции пришлось пока отказаться. Два главных проекта Эрика — добиться выхода к Северному морю и монополизировать торговлю с Россией — пока потерпели неудачу; большой географическо-политический конфликт не был решен. Напряжение сил оказалось утомительным для обеих сторон, и прошло четыре десятилетия, прежде чем они снова вступили в единоборство.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Альтернативная история / Попаданцы / История
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии