История Спарты (период архаики и классики)

Спарта обладала самой профессиональной армией в Греции. Здесь рано, еще в первые века архаики, произошла гоплитская реформа и, по крайней мере, уже ко времени Второй Мессенской войны фаланга стала основным построением спартанской армии. У Тиртея мы находим прекрасное описание спартанской фаланги (fr. 6-9 Diehl). В отличие от любого другого гражданского ополчения, спартанская армия состояла только из профессионалов (Plut. Mor. 214 a-b).

Недаром Ксенофонт, сам долгое время служивший в спартанской армии, считал ее лучшей в Греции[014_42]

. По его словам, в сравнении со спартанцами "все греки покажутся недоучками в военном деле и только одни спартанцы - истинными знатоками" (Lac. pol. 13, 5 / Пер. М. Н. Ботвинника).

О структуре спартанской армии мы знаем очень мало, т. к. все сведения на этот счет или противоречивы, или темны[014_43]. Скорее всего, отдельные сисситии в условиях войны были самым мелким военным подразделением, что во многом определяло эффективность военной организации Спарты. Судя по свидетельствам, относящимся главным образом к концу V в., внутри спартанской армии существовала хорошо структурированная система соподчинения, обеспечивающая высокую эффективность исполнения приказов. Фукидид, с большим интересом относящийся к военным реалиям, с нескрываемым восхищением перечисляет все ступени спартанской военной иерархии: "Он [царь] передает необходимые распоряжения полемархам, те - лохагам, лохаги - пентеконтерам; эти же - эномотархам, а последние, наконец, - эномотии. Таким образом, приказы царей идут в одном и том же порядке и последовательности и быстро достигают своего назначения. Ведь лакедемонское войско почти целиком состоит из начальников над начальниками и ответственность за точное выполнение приказов лежит на целом ряде лиц" (V, 66, 3-4)[014_44]

.

Вся образовательная и воспитательная система в Спарте была направлена исключительно на формирование военных навыков. При этом надо учесть, что любая другая профессиональная деятельность, кроме военной, была запрещена и считалась абсолютно невозможной для полноправных граждан (Plut. Mor. 214 a; Aelian. V. h. VI, 6).

Основные очаги ремесла и торговли были вынесены за пределы города и расположены в местах проживания периеков и илотов. Для спартанца считалось позорным проявление какого-либо интереса к делам, непосредственно не связанным с военной службой или подготовкой к ней. Даже посещение рынка в глазах общественного мнения выглядело делом, недостойным гражданина. По словам Плутарха, под запретом были даже темы разговоров, связанные с торговлей или наживой (Lyc. 25, 3-4)[014_45]

.

Отсутствие безопасности было постоянным фактором спартанской действительности[014_46]. Жизнь граждан в Спарте была максимально приближена к "полевым" условиям, а постоянное давление на личность (тем более сильное, что все были известны всем) было столь массированным, что война и военные походы воспринимались как послабление привычного "домашнего", почти казарменного режима. По меткому замечанию Плутарха, "на всей земле для одних лишь спартанцев война оказывалась отдыхом от подготовки к ней" (Lyc. 22, 3). Во всей Греции не было другого такого государства, где расхождение между политическими правами и личными свободами граждан было бы столь же велико, как в Спарте[014_47]

.

Для спартанцев удача на военном поприще была единственным способом добиться высокого положения в обществе. Героизация ратного труда и проповедь сладостной гибели за отечество были лейтмотивом спартанской военной пропаганды еще со времен Тиртея (fr. 6 Diehl). В этом деле спартанцы достигли больших высот. Был разработан целый ритуал разнообразных поощрений за ратные подвиги. Так, граждане, которые умирали за отечество, в отличие от остальных, заслуживали привилегию иметь свое имя на могильном камне (Plut. Lyc. 27, 3; Mor. 238 d). Проявившие исключительную храбрость получали еще большие почести вплоть до героизации, причем слава эта распространялась и на семью героя. Наоборот, за трусость подвергали общественному порицанию не только самого виновного, но и всех его близких (Xen. Lac. pol. 9, 3-6)[014_48]. Трус становился изгоем общества и, по словам Ксенофонта, "в Спарте скорее предпочитали смерть, чем такую бесчестную и позорную жизнь" (Lac. pol. 9, 6). Характерно, что в Риме, где эффективность военной организации также была очень велика, были выработаны уже писаные законы, направленные против трусов. Так, согласно римскому военному праву, тот, кто в строю первым обратился в бегство, подлежал в назидание смертной казни на глазах у воинов[014_49].