История средних веков

Сочинение Сальвиана, марсельского священника, жившего в V в., «De gubematione Dei» дает в этом отношении богатый материал для истории душевной, так сказать, интимной жизни тогдашнего общества. Из сочинения этого видно, что язычники всю ответственность за несчастья возлагали на христиан. Сальвиан в своем сочинении предлагает современникам оглянуться на самих себя. Он не щадит и христианское духовенство, решительно предпочитая во всех отношениях быт варваров быту римскому. Этим он как бы произносит смертельный приговор умирающей империи. «У нас, — говорит Сальвиан, — только тот в безопасности, кто имеет силу подвергать опасности других: должностные лица гордятся прозванием тирана, ибо оно дает и силу и почести». На вопрос, что делает христианское духовенство, Сальвиан отвечает: «Одни из них хранят молчание, а другие лучше сделали бы, если бы действительно молчали. Они боятся открыто высказывать горькие истины потому, что бесчестные люди преследуют пастырей за их проповеди. Потому-то молчат те, которые могли бы говорить. Между тем бедствия растут, вдовы стонут, сироты угнетены до того, что многие из них, будучи из богатых и знатных фамилий, получив хорошее образование, бегут к врагам римлян, к германцам: они ищут у варваров гуманности, чтобы не переносить дома римской бесчеловечности. Хотя они чужды варварам и по нравам и по языку, но им легче свыкнуться с их бытом, чем жить у себя дома. Они предпочитают жить людьми свободными, считаясь рабами, чем быть рабами, считаясь свободными. Общее и единственное желание всех римлян состоит в том, чтобы не подпасть под римские законы, а жить с варварами: мы же еще удивлялись, что не можем победить варваров, когда сами римляне предпочитают быть с ними, а не с нами». Сальвиан замечает, что римляне все убежали бы, если бы могли захватить свои пожитки и хижины.

Итак, римляне сами желали вторжения варваров.

В таких условиях не могло быть речи о воздействии римлян на варваров. Сами современник? считают это дело немыслимым, неосуществимым, хотя несомненно, что отдельные попытки в этом направлении встречались. «Мы, римляне, — продолжает Сальвиан, — заботимся об обращении готов и вандалов; но сами мы не только не лучше их, но даже не можем и равняться с ними. У нас каждый гражданин ненавидит другого. Кто у нас искренне расположен к другому? А между тем почти все варвары составляют одно племя и связаны если не родством, не местом, то властью одного кунинга или князя. У нас же даже родственники не чтут уз родства. Большая часть людей заражена неслыханным доселе злом и пороками. Никто не считает себя счастливым, пока не видит другого несчастным».

Это было скорбное, но искреннее признание в устах римлянина. Для уничтожения этого зла, исцелить которое было бессильно даже христианство, необходимы были другие экономические и общественные условия.

Попытаемся отыскать их у так называемых новых людей, у варваров.

II

ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ВАРВАРСКИХ НАРОДОВ И РАСПАД ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ НА ГЕРМАНСКИЕ ГОСУДАРСТВА

1. Германцы, их быт и союзы

Если бы Европа состояла из таких обширных и гладких равнин, как Азия, то в самое непродолжительное время варварские племена, хаотически бродившие целые столетия между Днепром и Рейном, успели бы соединиться в один народ. Но в центральной Европе на сравнительно небольшом пространстве природа дала удивительное разнообразие. Земля, занятая германским племенем, т. е. центральная Европа, была в то время покрыта непроходимыми лесами и топкими болотами, прорезана горами и котловинами, что мешало сообщению соседних племен. Поэтому многие германские народы на протяжении столетий оставались неведомыми друг другу. Поэтому же мы видим столько враждующих между собою народов, соединившихся только для грабежа и дележа добычи, взятой с римлян. Германские племена, как известно, населяли не только центральную Европу, но занимали и берега Балтийского и Северного морей и группировались в Скандинавии.

Другие же народы, пришедшие по следам германцев, занимали всю восточную Европу; эти позднейшие выходцы были по преимуществу славяне того же арийского корня, что и другие народа, пришедшие из Азии. Таким образом, конец IV в. застает в Европе два противоположных политических стремления. Германцы стараются защитить свою независимость от азиатских полчищ, которые они называют гуннами и в числе которых считают славян и скифов, называя все негерманские племена гуннскими. В тоже время, как мы видели, германцы сильнее напирают на римские границы. Что касается финских и славянских народов, то следует отметить, что в то время они не были активны: они жили или в восточных степях, или населяли леса нынешней северной России. Что германцы вышли из Азии, доказывается сходством германских слов с санскритскими и зендскими[9].