Основную часть городского населения составляли БЮРГЕРЫ (от немецкого «бург» — крепость). Они занимались торговлей и ремеслом. Одни торговали по мелочам тем, что было нужно жителям города и окружающих деревень. А те, кто побогаче, занимались торговлей с другими областями и странами, где закупали и продавали большие партии товара. Для таких торговых операций были надобны немалые средства, и среди этих купцов главную роль играли состоятельные люди. Это им принадлежали лучшие здания в городе, нередко каменные, где располагались и их склады для товара. Богачи пользовались большим влиянием в городском совете, который управлял городом. Вместе с рыцарями и знатными людьми, часть которых селилась в городе, богачи образовывали ПАТРИЦИАТ — этим древнеримским термином обозначалась городская правящая верхушка.
Для ведения крупных торговых операций нужны были не только большие капиталы, но и изрядная смелость. Ведь дальние поездки были небезопасны. На пути купцов могли подстерегать разбойники, на их товары и деньги были готовы наложить свою тяжелую руку господа, владения которых проезжали торговые караваны. Нередко пошлина за проезд через те или иные владения превышала половину цены товара. Купцы объединялись в торговые ГИЛЬДИИ (это слово означало «пир», потому что члены купеческого объединения время от времени устраивали собрания с выпивкой).
В городе изготовляли ткани и одежду, тачали сапоги, производили орудия труда и оружие. Ремесленник работал у себя дома, где на первом этаже находилась его мастерская или лавка. Обычно у него был помощник — подмастерье. В части городов мастера одной профессии селились по соседству, так что были кварталы бочаров, кузнецов, оружейников и т.д. Но мастера, занятые одной профессией, были не только соседями, — они могли объединяться в ремесленный союз — ЦЕХ. «Цехе» по-немецки значит «пирушка», «попойка». Действительно, по праздникам ремесленники собирались на пир. Они оказывали друг другу помощь в случае нужды, а в городском соборе у мастеров каждой специальности было свое место, и в торжественных процессиях на праздники они шествовали под собственными знаменами.
Но, конечно, цех создавался не только ради совместных сборищ. Мастера объединялись и для того, чтобы защитить свое ремесло. Они вырабатывали устав цеха, воспрещавший заниматься их ремеслом кому-либо из жителей города помимо членов цеха. Устав определял, сколько дней в неделю и сколько часов в течение дня могли работать ремесленники, какого качества продукцию они должны были изготовлять. Даже сделать больше, чем разрешал цех, или заплатить подмастерью больше было нельзя. Короче говоря, объединяясь в цех, мастера преследовали цель; поставить всех его «братьев» (как они себя именовали) в одинаковые условия и не допустить соперничества тех ремесленников, которые не были приняты в члены цеха.
Для того, чтобы подмастерье был допущен в число полноправных мастеров, ему было необходимо овладеть всеми навыками и секретами производства и пройти своего рода экзамен, изготовить ШЕДЕВР — «образцовое изделие». Подмастерье долго и тщательно трудился над своим шедевром, а по завершении работы представлял его на суд мастеров цеха и его старшин. Если изделие нравилось, подмастерье принимали в состав цеха, и устраивали пир. Мастера заботились о том, чтобы их продукция была высокого качества. Качество изделий, а не их количество, — вот что было для них особенно важно.
Устав цеха определял весь образ жизни мастеров вплоть до мелочей. Между цехами не было равенства, и, например, золотых дел мастера выделялись среди других своими богатствами и высоким положением в городе.
Любопытно, что объединения купцов и ремесленников получили наименование от пиров и собраний и что их участники называли друг друга «братьями»: человек в ту эпоху испытывал настоятельную потребность объединиться с равными себе.
Но между ремесленниками-бюргерами и купцами-патрициями нередко развертывалась борьба за влияние и власть. Эта борьба приводила к вооруженным стычкам и восстаниям. В этих мятежах принимали участие и бедняки, не входившие в цехи, и всякий преступный сброд, какого было полным-полно в городе. Не случайно путник, подъезжавший к городу, видел виселицу с трупом преступника, осужденного городским судом.