История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

Один из гостей, Владимир Шахрин, уже бывший горячим поклонником Майка, по свежим следам записал свои впечатления: «И вот первые аккорды. Майк представляет Цоя, Цой представляет Майка… Цой исполняет песню «Весна», Майк, в ответ на это, поет свое чудесное «Лето» (правда, звучит это весьма издевательски — декабрь на дворе). Цой говорит, что в ответ на Майковское «Лето» он написал свое «Лето», и, надо признаться, — получилось очень неплохо. Чей-то робкий, слегка пьяный голос кричит: «Майк, «Город N»!». Но наступает очередь Цоя, и он поет свои хиты «Восьмиклассница» и «Алюминиевые огурцы»… Зал аплодирует все дружнее, свистит, улюлюкает, в общем, становится похоже на концерт… Некто, дойдя до нужной кондиции, забравшись на подоконник, голосом потерпевшего истерично орет: «Майк, «Город N»!» И падает с подоконника. «Там что, уже стреляют?!» — реагирует Майк. — «Это очень длинная песня, и слова я плохо помню!» Зал дружно: «Напомним!» И прогулка в уездный город N состоялась… Песни сменяли друг друга, одни чуть лучше, другие чуть хуже, но в общем концерт был замечательным. Майк снимает с плеча гитару, которую на протяжении всего концерта так и не смог настроить, Цой расстегивает до конца красную рубаху и тоже раскланивается… Я тащусь домой на последнем трамвае, точно зная, что ночью мне приснится продолжение и я в унисон со вьюгой за окном буду петь во сне «у-у-у, транквилизатор» и буду улыбаться. Спасибо тебе, Миша! Спасибо тебе, Витя! Спасибо тебе, подпольный рок!»

Кстати, на этом концерте Шахрин сидел рядом со своим старым другом Володей Бегуновым, и именно после выступления питерцев они решили попробовать вновь поиграть вместе. Бегунов тогда работал в милиции и половину родного железнодорожного райотдела привел на подпольный концерт: «Я продвинул творчество Майка и «Зоопарка» в массы. Многие менты с упоением начали слушать записи «Аквариума» — это все моя вина».

В воскресенье 25 декабря прошли еще два концерта. Около тридцати человек послушали песни Майка и Цоя в общежитии педагогического института. Выступление вышло укороченным — перебравшие накануне гости опоздали на три часа, а их уже ждали зрители в ДК Свердлова. С администрацией дома культуры удалось договориться благодаря бутылке коньяка, завернутой в официальное письмо от журнала «Уральский следопыт». Там в отделе публицистики работала Кира Корниенко, и главный редактор Станислав Мешавкин подмахнул письмо в ДК почти не глядя. Выступление проходило в маленьком зальчике на 6–7 рядов, но публики собралось слишком много. Звук от микрофонов вывели на колонки в фойе, чтобы и там могли услышать артистов.

Гастролеры улетели, рассказы об их концертах всю зиму передавались из уст в уста, а народная тропа между Свердловском и Ленинградом уже никогда не зарастала.

В мае 1984 года II фестиваль Ленинградского рок-клуба посетили первые уральцы — Илья Кормильцев, находившийся там в служебной командировке от отдела культуры, журналист Андрей Матвеев и лидер «Метро» Аркадий Богданович. Увиденное впечатлило их по-разному: Андрей был потрясен, а Аркадий нет, ему вообще питерская музыкальная школа была не близка. В его памяти остались только распивание портвейна с Майком, знакомство со «Странными играми» и задержание милицией за невинное и наивное фотографирование рок-клубовской сцены. Убедившись, что уральские туристы тотально пьяны, их отпустили… Впечатления Кормильцева были более упорядоченными. Он привез домой известие о том, что сто ленинградских групп дают около двухсот концертов в год, все они имеют литованные программы, а курируют рок-клуб обком партии и КГБ.

Новые альбомы ленинградских музыкантов расходились широко по стране, завоевывая тысячи поклонников. Свердловск не был исключением. Правда, рок-ветеранам не нравилась питерская экспансия. Они считали тамошнюю музыку некачественной и непрофессиональной.

В декабре 1984 года в Свердловск приехал Гребенщиков. Театр юного зрителя заказал ему музыку к спектаклю «Прощание в июне» по пьесе Вампилова.

Естественно, состоялась встреча БГ с местными рокерами. Гость понравился не всем хозяевам. Отдельные махры отметили некоторую странность БГ и то, что он играет на гитаре так себе. «Мне было интересно попробовать себя в театре, — вспоминает Борис. — Кроме того, этот заказ очень помог мне финансово, потому что жить тогда было вообще не на что. Я записал шесть песен прямо в студии ТЮЗа, хотя эти произведения, по-моему, не заслуживали гордого названия «песни». Я помню, лучшая из них называлась «Девочка из хорошей семьи». У меня этой записи не осталось. Сохранить её тогда не было возможности. С тех пор я эти песни даже не слышал».

Андрей Матвеев и Борис Гребенщиков. Фото Ильдара Зиганшина