История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

Дуэт «Урфин Джюс» выступил с программой фокусов — без барабанов и баса. Белкин-то привычно играл на гитаре, а Пантыкину пришлось управляться сразу с двумя клавишами. Одним глазом он подсматривал в инструкцию, другим — в слова песен, которые за полгода простоя успел подзабыть. Звучал «УД» непривычно, драм-машина придавала музыке механический оттенок, в перекроенных на скорую руку аранжировках зияли дыры. Но публика не обращала внимания на такие мелочи — «Урфин Джюс» в Челябинске любили и готовы были слушать даже в усеченном составе. Аплодисментами встречали все шесть песен, на бис заставили сыграть «Мегаломанию». И музыканты, и зрители разошлись очень довольные.

Вернувшись домой, Пантыкин с новыми силами принялся за свою рок-оперу. Кормильцев заниматься ею отказался, и Саша нашел соавтора в лице «трековского» поэта Аркадия Застырца. Замысел начинал приобретать смутные очертания. В творении под рабочим названием «Каспер Хаузер» предполагался захватывающий сюжет. Аркадию процесс сочинительства нравился: «С Сашей можно было работать, сидя за роялем, — это огромное преимущество. Он показывал мне какой-то набросок, я на него начинал сочинять текст, он под текст что-то в этом наброске изменял — мы с ним двигались навстречу друг другу. Жаль, что наше с ним сотрудничество не привело к более значительным результатам. Мы то сбегались, то разбегались».

Александр довольно быстро охладел к затее с оперой. Перед ним открывалась перспектива более заманчивая. Театр юного зрителя заказал музыку к спектаклю «Три пишем, два в уме», который ставил молодой режиссер Дмитрий Астрахан. Действие происходило в ПТУ. В свободное от учебы и споров с мастером время ученики играли в ВИА. Помимо музыкального сопровождения, к спектаклю Пантыкину пришлось придумывать и репертуар ПТУшного ансамбля. Естественно, актеры играть не умели — их с грехом пополам научили двигать руками по грифам под фонограмму. Зато фонограмма была нехилая — для записи попурри из песен «Машины времени» были привлечены Бутусов, Умецкий и Назимов. Эта постановка стала первой в длинной череде спектаклей, опер и балетов, музыку к которым написал Александр Пантыкин.

Запах кулис волновал не только его. После завершения недолгой и бесславной жизни «Группы» Огоньков написал песню на стихи Владимира Солоухина, по мотивам которой сделали театральную мини-постановку. Из этого проекта вылупилась группа «Театр». Первый состав этого коллектива оказался недолговечным, рассыпавшись из-за творческих конфликтов. На его обломках возникло еще одно огоньковское детище — «Раут».

Весной решил издать свои песни «Чайф». В марте Шахрин с помощью Михаила Перова записал на квартире Андрея Матвеева сборник акустических песен, который назвал «Волна простоты». Запись альбома «Дурные сны» происходила в мае дома у Шахрина. Посреди комнаты соорудили юрту из ковра, куда усадили Олега Решетникова с перкуссией. Трещотки, стукалки, ксилофон, две акустические гитары, губная гармошка да немножко баса — вот и вся инструментальная палитра «Чайфа» на тот момент. Обе записи решили объединить в двойной альбом «Жизнь в розовом дыму».

27 июня началась запись белкинского сольника. Работа шла в одной из комнат клуба горного института. За его дверями и за спиной директора клуба Тани Монаховой музыканты чувствовали себя как за каменной стеной и могли творить что угодно. Над сольником трудился «Урфин Джюс» в полном составе. Настя и Лева Шутылёв из «Флага» подпевали. Пифа помог с драм-машиной. Могилевский исполнил партии саксофона: «Период записи «Около радио» был чудесным творческим моментом. Конечно, мое участие было небольшим, но я и не старался лезть вперед. Меня приняли ко двору, посчитали своим — это уже было замечательно».

Запись сольного альбома Егора Белкина, 1985. Фото Дмитрия Константинова

Звуком занимались Порохня, Тарик и Резников. Комната в клубе, хотя и была оббита звукопоглощающими панелями, для студийной работы подходила плохо. При записи «Банановой республики» Порохня специально выгонял Могилевского на сцену, чтобы в записи партии саксофона принимал участие весь пустой зрительный зал, резонируя вместе с инструментом. Закончить альбом «Около радио» удалось только к 16 июля. Продолжительность сессии объяснялась многочисленными помехами. Пантыкин сдавал вступительные экзамены в консерваторию, порой вредные сторожихи запрещали шуметь по ночам, да еще пьяный Кормильцев врывался в студию, кричал, что все это «халтура и совдепия», и порывался набить Егору морду.

Несмотря на все препоны, удалось не только завершить сольник, но и в часы вынужденного простоя записать Пинину песню «Возвращение», которая, как предполагалось, должна была стать началом еще одного сольного альбома, на сей раз Виктора Резникова. Но не случилось — Пине пришлось срочно уехать в свою «Незабудку», намечались очередные гастроли.