История сыска в России, кн.1

«Милостивый государь Александр Александрович. В дополнение к донесениям моим г. министру юстиции по делу об обнаруженной 7 ноября в г. Баку тайной типографии я нахожу необходимым поставить вас в известность для доклада его высокопревосходительству, что, по собранным мною совершенно негласным путём сведениям, один из задержанных в означенной типографии – мещанин Иван Андреев Егоров – состоит уже давно тайным агентом при жандармском управлении. Этот Егоров доставил, между прочим, начальнику жандармского управления за несколько дней до ликвидации типографии выкраденную им, по словам полковника Дремлюги, из означенной типографии пачку рукописных прокламаций, каковую пачку полковник Дремлюга подложил было затем во время обыска в типографии при её обнаружении к найденному там письменному материалу, но был от этого присутствовавшим при обыске прокурором окружного суда удержан. По удостоверению полковника Дремлюги ранее октября настоящего года, когда один из задержанных – Аршак Хандев – прибыл из Ташкента в Баку и стал работать в типографии, всю работу в типографии нёс один Егоров, который и доставлял в жандармское управление все сведения по этому делу и передавал экземпляры отпечатанных прокламаций. Обстоятельство это в связи с тем, что, по имеющимся в распоряжении моем негласным сведениям, типография работает в Баку чуть ли не с июля месяца, т. е. в то время, когда Егоров состоял тайным агентом у начальника Тифлисского охранного отделения Лаврова, который о работе Егорова в указанном направлении был, по-видимому, осведомлён – даёт достаточно много предположений о том, не был ли названный Егоров сам и организатором открытой по его указанию, сего ноября, типографии».

Сенатор Кузьминский, ревизовавший в 1905 году Бакинскую губернию, характеризовал это дело ещё более определённо – он констатировал, что в бакинской типографии «принимал активное участие агент губернского жандармского управления, который её организовал, нанял для неё помещение и в течение нескольких месяцев, до 7 ноября 1903 года, занимался печатанием революционных произведений».

Дело это оказалось настолько вопиющим, что Департамент полиции нашёл нужным сделать нотацию Дремлюге; он написал ему:

«Активное и непосредственное участие секретного сотрудника в работе этой печатни, весьма содействовавшей, по свидетельству вашему, выпусками своих агитационных листков подъёму революционного настроения местных рабочих, является совершенно несоответствующим элементарным требованиям правильной постановки агентурного дела, основной принцип которого заключается в том, чтобы наибольшая осведомлённость агентуры обязательно сочеталась с наименьшим активным участием её в нелегальных предприятиях».