История тела. Том 2: От Великой французской революции до Первой мировой войны

Следовательно, мужчине вменялось подготовить слишком «медленную» женщину к одновременному извержению семенных жидкостей. Сексуальное удовольствие было призвано заранее компенсировать женщине болезненное состояние во время беременности и родильные муки. Без этого предварительного наслаждения женщина, возможно, отказалась бы осуществлять продолжение рода. Все более возрастающее внимание к клитору только подкрепляло убежденность в сходстве мужских и женских половых органов: он считался эквивалентом пениса.

Начиная с Возрождения и позже, особенно в XVIII — начале XIX века, новая биология ставит эти представления под сомнение. Постепенно медицина перестает видеть в женском оргазме пользу для воспроизводства; зачатие отныне воспринимается как таинственный процесс, не нуждающийся ни в каких внешних проявлениях. Томас Лакёр подчеркивает, что таким образом женский оргазм вытесняется на периферию физиологии: он становится просто ощущением, сильным, но бесполезным. В то же время (мы к этому еще вернемся) все определеннее отрицается сходство в структуре и функционировании мужских и женских половых органов. В качестве естественного отныне утверждается все то, что различает два пола. Более четко, нежели в эпоху господства гуморальной медицины, противопоставлявшей теплое и сухое в мужчине холодному и влажному в женщине, устанавливаются различия, касающиеся тела и души, физического и ментального. Не стоит забывать, что гуморальная парадигма предполагала естественное различение полов: плоть, кожа, волосы, голос, ум и даже характер женщины ставились в зависимость от природы ее гуморов. Усиление этого противопоставления часто связывают с переворотом в социальном устройстве и подъемом либерализма.

Такая модель порождает новый взгляд на женственность, а также небывалый страх перед женщинами. В глазах врачей — адептов клинического наблюдения — женский оргазм тем более опасен, что в нем нет необходимости. Схожее с истерией эпилептическое проявление женского наслаждения, угроза которой усиливается и принимает новые формы, внушает страх перед пробуждением теллурических сил.

Пересматривается давно установившаяся система отношений между мужчинами и женщинами. Сторонники идеи подчиненного положения женщины опираются в своих взглядах на биологию. Уже Жан–Жак Руссо в пятой книге «Эмиля» настаивает на естественном характере различий между полами. Мужчина, активный и сильный, является мужчиной лишь иногда. Женщина же остается женщиной в любой момент своей жизни. Все в ней напоминает о том, к какому полу она принадлежит, а значит, ее нужно особым образом воспитывать. Вера в то, что цивилизационный прогресс подчеркивает расхождения между мужчиной и женщиной, прочно укореняет в сознании идею о различении ролей, которое должно упорядочить социальные отношения, в первую очередь любовно–романтические. Женщина обнаруживает в себе желание, когда сосредоточивает свои чувства на определенном человеке. Мужчиной же вожделение овладевает полностью и в такой степени, что удовлетворить его может первая встречная. Эта основополагающая разница в закономерностях сексуального желания формирует двойной стандарт морали.

Перелом норм и восприятий постепенно усиливается благодаря открытиям в биологии[316]. Ученые продолжают исследовать то, что в анатомии и физиологии отличает мужчину от женщины. На заре XIX века обнаруживается, что у некоторых млекопитающих во время периодической или постоянной жары происходит спонтанная овуляция. В 1827 году Карл Эрнст фон Бэр указывает на такой же процесс у собак; впрочем, он полагает, что сексуальные отношения остаются необходимым условием для начала овуляции. Несколько лет спустя происходит самая настоящая революция. В 1843 году немецкий физиолог Теодор фон Бишофф доказывает, что у собак происходит спонтанная овуляция независимо от случек или каких–либо проявлений удовольствия. В 1847 году французский врач Феликс Архимед Пуше пишет «Позитивную теорию спонтанной овуляции и оплодотворения среди млекопитающих и людей», где выдвигает разумную, хоть и бездоказательную идею о том, что овуляция у женщины тоже не зависит от полового контакта или оплодотворения. С тех пор суть женщины определяют яичники, а оргазм считается бесполезным для произведения потомства. Эти открытия подписывают смертный приговор античной физиологии удовольствия, а также доктрине анатомической гомологии.