История цивилизации

Ни в XVII, ни в XVIII веках не появилось других нововведений, так изменивших условия человеческой жизни, как книгопечатание и океанское судоходство, но в течение этих двухсот лет происходило постепенное накопление знаний и научной энергии, которое должно было принести свои плоды в XIX веке. Шло обследование и занесение на карту различных стран земного шара. На карте появились Тасмания, Австралия, Новая Зеландия.

В Великобритании в XVIII веке стали употреблять в металлургии каменный уголь, что привело к значительному удешевлению железа и возможности применения его в более широких пределах, чем прежде, когда его плавили на древесном угле. Стали появляться новые машины — зачатки современных.

Как листья на деревьях небесного града, наука непрерывно и одновременно приносит бутоны, цветы и плоды. С наступлением XIX века начался настоящий сбор плодов, который уже не прекратится. Прежде всего, появились пар и сталь, железные дороги, крупные суда, большие постройки и мосты, машины почти неограниченной силы, возможность щедрого удовлетворения всякой людской потребности, а затем, самое удивительное — скрытые сокровища науки об электричестве открылись перед человеком…

Мы сравнили политическую и социальную жизнь человечества от XVI столетия и далее с жизнью узника, который лежит и спит, пока его тюрьма горит вокруг него. В XVI столетии европейский ум все еще находился под влиянием грез о Священной Римской империи, объединенной под главенством католической церкви. Но как подчас не поддающаяся контролю стихия упорно вносит в наши грезы самые непредсказуемые и разрушительные изменения, так мы видим введенными в эту грезу сонное лицо и ненасытное брюхо императора Карла V, в то время как английский король Генрих VIII и Лютер разрывали единство католицизма в клочья.

В XVII и XVIII столетиях греза спящего обратилась в сторону самодержавия. История почти всей Европы в этот период указывает, с некоторыми изменениями, с одной стороны, на попытки укрепить монархию, сделать неограниченной и распространить ее власть на более слабые соседние страны, а с другой — на твердое сопротивление захватам и вмешательству короны сначала землевладельцев, а затем — по мере расширения иностранной торговли и отечественной промышленности — нарождающихся торгового и капиталистического классов. Полной победы нет ни на одной стороне. В одном месте король одерживает верх, а в другом частный собственник побеждает короля. В одном случае мы видим короля, который делается солнцем и центром своего народа и национального мира, а рядом с его границами мужественный торговый класс учреждает республику. Такая широкая шкала разнообразных форм правления указывает, что в этот период в различных государствах они возникали в результате эксперимента и учитывали местные особенности.

Обычной фигурой в этих национальных драмах является королевский духовник, во всех еще оставшихся католических странах — прелат, который стоит за королем, служит ему и властвует над ним, оказывая ему необходимые услуги.

Здесь, в определенных нам границах, нет возможности подробно описать эти разнообразные национальные драмы. Торговый народ Голландии перешел в протестантизм и учредил республику, сбросив иго Филиппа II Испанского, сына императора Карла V. В Англии Генрих VIII и его министр Уолси, королева Елизавета и ее министр Берлэй подготавливали основание для самодержавия, которое было погублено безрассудством Якова I и Карла I. Карл I был обезглавлен за измену своему народу (1649) — новый поворот политической мысли в Европе. В течение двенадцати лет (до 1660) Британия была республикой, королевская власть была неустойчивой. Ее затмевал парламент до тех пор, пока Георг III (1760–1820) не сделал смелой, отчасти удавшейся попытки вернуть короне первенство. Король Франции был счастливее всех остальных европейских королей в деле устроения монархии. Два великих министра, Ришелье (1585–1642) и Мазарини (1602–1661), подняли королевскую власть в этой стране, чему способствовали долгое царствование и значительные способности короля Людовика XIV, «великого монарха».