История упадка. Почему у Прибалтики не получилось

В первые годы независимости у «русских партий» практически не было политического веса, однако по мере расширения возможностей натурализации «неграждан» представительство русскоязычных в Сейме неуклонно росло. На последних же двух выборах и вовсе побеждала партия «Согласие», 75 % избирателей которой — русскоязычные.

Однако победителя выборов оба раза оставляли за пределами правительства: как можно допускать к власти партию, состоящую в основном из русских, за которую голосуют в основном русские и которая в силу этого выступает за развитие отношений с Россией?!

Латвийский политолог Иварс Иябс, оценивая эту ситуацию, назвал этническое разделение «Святым Граалем латвийской политики»: никому не дано оспаривать монополию латышей на власть в своей стране.

Недопустимость создания коалиции с левоцентристским «Согласием», не говоря уже о других «русских партиях», называется в латвийской политике «красными линиями». Латышские «красные линии» — очень странная вещь. За ними находится возможность объединения с умеренной социал-демократической партией, потому что она представляет преимущественно национальные меньшинства, однако в «европейской Латвии» нет проблемы в том, чтобы объединяться с настоящими фашистами.

Последние в Латвии тоже есть, их организация называется непроизносимо длинным именем Национальное объединение «Всё для Латвии/Отечеству и Свободе — Движение за национальную независимость Латвии». В просторечии ВЛ/ОС-ДННЛ именуются просто «нацики». Эмблемой ВЛ/ОС-ДННЛ являются латышские народные узоры, в той или иной степени напоминающие гитлеровскую свастику.

В 1997–1998 годах лидер Движения за национальную независимость Гунтарс Крастс был премьер-министром Латвии — при нем день памяти Латышского легиона СС 16 марта стал официальной памятной датой республики.

Дважды ультраправые возглавляли Сейм Латвии. Второй раз — в наши дни: действующим председателем латвийского парламента является депутат от Национального объединения Инара Мурниеце.

В 2000-х годах популярность национал-радикалов в Латвии резко пошла на спад. Но вместе с кризисом 2008 года в Национальное объединение пришла и «свежая кровь»: молодежная организация «Всё для Латвии» с её юным лидером Райвисом Дзинтарсом, обладающим внешностью типичного скинхеда. Наследники карательной команды Виктора Арайса прославились в публичном пространстве страны, например, заявлением, что «евреи… жиды и цыгане — они нечеловеки». Так в 2007 году заявил активист движения «Всё для Латвии» Андрис Йорданс, который признал «идеальным вариантом» проведение этнических чисток и уничтожение этих людей, а на вопрос о готовности лично участвовать в расстрелах «нечеловеков» дал положительный ответ и пояснил: «Если у человека гангрена, то вы попытаетесь её лечить или сразу отрежете? Если гангрена в населении, то это надо отрезать».

Верховный суд Латвии по «делу Йорданса» вынес оправдательный приговор, отказавшись признавать его слова разжиганием розни. На выборах 2010 года «Всё для Латвии» прошло в 10-й Сейм в составе Национального объединения (7,67 % голосов), после досрочных выборов 11-го Сейма в 2011 году (13,88 % голосов) вошло в правящую коалицию и правительство, а по итогам выборов 12-го Сейма (16,61 %) в 2014 году «нацики» получили пост спикера Сейма.

При сохранении этой динамики Национальное объединение через 6–9 лет станет главной правящей партией в Латвии, а Райвис Дзинтарс получит пост премьер-министра.

И никаких «красных линий» в вопросе сотрудничества с откровенными фашистами ни у политического класса Латвии, ни у «титульного» электората не возникает.

в) Курс на интеграцию в западные структуры

С момента обретения независимости Латвия взяла курс на интеграцию в Евросоюз, ВТО и НАТО с одновременным разрывом всех связей на пространстве бывшего СССР. В 1998 году было подписано Соглашение об ассоциации и зоне свободной торговли Латвии с ЕС, в 1999 году Латвия вступила во Всемирную торговую организацию, в 2004 году — в НАТО и Евросоюз.

Открытие своего маленького рынка глобальной экономике не сопровождалось никакими протекционистскими мерами — Латвия, как и другие балтийские страны, согласна была вступить в ЕС на каких угодно условиях — лишь бы взяли. Результатом такой политики стала катастрофа национального производства — экономическая интеграция на запад при разрыве экономических связей с постсоветским пространством уничтожила большую часть латвийской промышленности. При этом на открывшихся западных рынках продукция латвийского экспорта оказалась неконкурентоспособной.