История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 гг. Том 1. Подготовка и развязывание войны империалистическими державами

6. Боевые действия будут носить маневренный характер, отличаться большой подвижностью и размахом, что, однако, не исключает и возможности позиционных форм борьбы, обусловленных в ряде случаев конкретной обстановкой.

Исходя из этих основных положений, советская военная наука утверждала, что будущая война сотрет границы между фронтом и тылом и что достижение в ней победы СССР потребует величайшего напряжения военного, экономического и морального потенциалов нашего государства. Это определяло решающую роль прочности тыла в будущей войне.

Разработка этих проблем свидетельствовала о передовом, прогрессивном характере советской военной науки. Однако в то же время наша военная теория имела ряд слабых сторон и пробелов. Отрицательное влияние на развитие советской военной науки, особенно после 1937 г., оказал культ личности И. В. Сталина. Культ личности вел к догматизму и начетничеству, сковывавшим инициативу военных исследователей. Он вынуждал ждать указаний одного человека, искать подтверждения теоретических положений не в самой жизни и практике, а в готовых формулах и цитатах. Культ личности затруднил освоение и дальнейшее развитие богатейшего ленинского военно-теоретического наследства. Отсутствовало такое решающее условие успеха научного творчества, каким является широкое обсуждение вопросов военной теории.

Собственный военный опыт Советского государства был ограничен — гражданская война являлась его основной базой. Но эта война велась в своеобразных и неповторимых условиях и потому не могла служить достаточным критерием для современной военной теории. Военный опыт гражданской войны при всем его неоспоримом значении был недостаточен для дальнейшего развития Советских Вооруженных Сил в новых исторических условиях. Эти условия определялись прежде всего фактом победы социализма в СССР, повлекшей за собой такие глубокие изменения в социально-экономической структуре общества и производительных силах страны, которые самым непосредственным образом сказывались на развитии Вооруженных Сил СССР.

Советская военная теория учитывала эти изменения, равно как и опыт развития военного дела за рубежом. Однако в то время как военная наука империалистических государств проверялась на практике, для советской военной теории критерий практики фактически отсутствовал. Наша военная наука могла лишь использовать опыт войны в Испании 1936—1939 гг., ликвидации японской агрессии у озера Хасан и на реке Халхин-Гол в 1938—1939 гг. и опыт советско-финляндской войны 1939— 1940 гг. Наконец, советские военные кадры имели возможность учесть уроки вспыхнувшей в 1939 г. второй мировой войны.

Опыт перечисленных боевых действий внимательно изучался командным составом армии и обобщался советской военной наукой, но некоторые выводы, сделанные на этой основе, были спорными, а порой и неверными. Так, своеобразный и ограниченный характер боевых действий в Испании был истолкован однобоко. Например, из опыта этой войны пришли к выводу о нецелесообразности существования крупных бронетанковых соединений, родиной которых являлась наша страна. На основе этого ошибочного вывода в 1939 г. были расформированы механизированные корпуса, которые в дальнейшем пришлось воссоздавать уже непосредственно накануне Отечественной войны. Неправильно были истолкованы и результаты

439

использования авиации в Испании, ввиду чего задачи авиации стали ограничивать тактическими рамками действий над полем боя.

Первый период второй мировой войны в Европе доказал целесообразность применения крупных бронетанковых соединений и возможность постановки перед авиацией самостоятельных оперативных задач.

Опыт собственных боевых действий в районе озера Хасан и реки Халхин-Гол, и особенно в советско-финляндской войне, подтвердил правильность основных положений советского военного искусства: о массировании сил в бою и операции; об организации тесного взаимодействия между родами сухопутных войск, а также между этими войсками и авиацией; об инженерной подготовке обороны и др. Вместе с тем этот опыт привел к выводу о необходимости повышения боевой готовности войск, улучшения работы войскового тыла и т. п. Были сформулированы новые требования к военной технике, усовершенствованы методы прорыва вражеской обороны (в частности, продвижение пехоты за огневым валом артиллерии) и группового воздушного боя. По-новому встали вопросы морально-политического воспитания личного состава и укрепления дисциплины. Ценные выводы были сделаны по боевым действиям на отдаленном пустынном театре и в суровых зимних условиях. Однако недостаток времени не позволил полностью реализовать их в подготовке войск и офицерских кадров.

Конкретные взгляды на ведение войны в целом, операций и боев находили свое выражение в стратегии, оперативном искусстве и тактике.