История Византии

Первым предметом их заботы стала школа правоведения, воссозданная на совершенно новых началах Мавропусом; во главе ее стал Ксифилин, поименованный номофилаксом — попечителем права. Новый философский факультет возглавил Пселл. Учебный курс на факультете начинался с древнего тривиума, включавшего грамматику, риторику и диалектику, затем следовал квадривиум, включавший арифметику, геометрию, астрономию и музыку, ближе к окончанию курса изучалась философия — синтез всего знания. Университет быстро вернул себе былую славу во всем христианском мире и даже за его пределами. В последние два столетия в интеллектуальной сфере доминировали не столько греки, сколько арабы; теперь же Византия вернула себе свою давнюю репутацию и вновь стала знаковым местом для ученых Европы и Азии. Однако наибольшую пользу университет приносил у себя на родине. К концу правления Константина это учебное заведение подготовило множество высокообразованных молодых людей, из числа которых правительство набирало администраторов высшего звена. Их профессиональная компетентность оказывалась выше всех ожиданий.

Константину IX неудачные переговоры с Гумбертом и его друзьями изрядно подпортили реноме. Инспектора подозревали (с изрядными на то основаниями) в пролатинских симпатиях, и униженные извинения, которые Константин принес патриарху, ни на кого не произвели впечатления. А вскоре здоровье стало быстро сдавать. Император удалился в свой Манганский монастырь, где его уже ожидала собственная могила, находившаяся рядом с захоронением Склирены. Возможно, этот монастырь являлся самым роскошным культовым сооружением, которое когда-либо видел Константинополь. Пселл пишет: «Здание все было изукрашено золотыми звездами словно небесный свод… Там были фонтаны, наполнявшие водоемы; сады, некоторые из них — висячие, другие отлого спускались, переходя в горизонтальную плоскость, и купальня, настолько красивая, что не поддается никакому описанию».

В этой купальне император лежал каждый день по нескольку часов, пытаясь хоть как-то облегчить постоянную боль. Как-то осенью 1054 г., когда уже холодало, он пробыл там слишком долго — результатом стал плеврит. Константин протянул до следующего года; 11 января 1055 г. он умер.

18

Манцикерт (1055–1081)

Константин IX умер вдовцом. Зоя упокоилась еще в 1050 г.; как ни удивительно, ее уход поверг его в глубокую печаль. Конечно, Константин многим был ей обязан: не только своей короной, но и супружеским статусом его любовницы. Однако многим его скорбь казалась преувеличенной.

Поскольку у Константина не было законных наследников, корона вновь перешла к Феодоре. До сих пор ее положение императрицы было в значительной степени формальным; теперь же, отказавшись в очередной раз выйти замуж, она решила править от собственного имени и на полном серьезе. На своем посту Феодора проявляла спокойную уверенность и результативность. Она издавала законы, принимала послов и давала неуклонный отпор неоднократным попыткам патриарха подмять под себя светскую власть. Однако ей уже пошел семьдесят седьмой год: кто мог бы занять ее место?

Эта проблема была все еще не решена, когда в последние дни августа 1056 г. стало ясно, что конец Феодоры близок. Жарко споря, ее советники стали выбирать кандидатуру преемника, которую следует представить императрице для утверждения. В итоге их выбор пал на пожилого патрикия по имени Михаил Вринга, имевшего чин стратиотика — государственного чиновника, ведавшего снабжением армии. Пселл презрительно замечает, что «он был в гораздо меньшей степени способен управлять, чем быть управляемым другими», но приближенные к трону сановники находили это явным преимуществом. К тому времени старая императрица находилась почти при смерти. Она не могла уже говорить, но при представлении ей Михаила Феодора кивнула в знак согласия, как утверждали ее близкие. Через несколько часов она была уже мертва, и Михаил VI Стратиотик встал во главе империи.

Михаил по боковой линии приходился потомком Иосифу Вринге, первому министру при Романе II, но, увы, явил слишком мало политической проницательности и сообразительности, характерных для его предка. Правителю в Византии середины XI в. следовало прежде всего поддерживать политическое равновесие между государственной администрацией и военной аристократией. Михаил же потворствовал первой и стремился всячески досадить второй.