История Византии. Том III

Христос есть Царь и сын Царя и твой удел таков_...» же

Как некогда Христа волхвы^, так мы тебя искали

Все же для интеллектуальной атмосферы никейского кружка показательно, что в льстивых стихах Влеммидапрославлялись духовные качества властителя (в какой мере это соответствовало истине, дела, конечно, не меняет). Слишком простонародная форма «политического» стиха кажется для Никифора не вполне органичной, неадекватно передающей строй его мыслей; и в самом деле, от него дошло также большое стихотворение, воспевающее Сосандрский монастырь гексаметром («гомеровская» дикция в этой маленькой поэме также выдержана). Из классических размеров он пользовался и триметром.

Другой наставник Феодора II Ласкариса, Георгий Акрополит, был лет на 20 моложе Влеммида. Важнейшее сочинение Акрополита — «Хроника»⁷, излагающая события от начала осады Константинополя в 1203 г. до его возвращения в 1261 г. (см. выше). Стиль ровен, ясен, хотя несколько скучноват. Сам Георгий выставляет в качестве своей программы полную беспристрастность: «Писать историю должно не то что без зависти, но без всякого недружелюбия или пристрастия, единственно ради самой истории, дабы не предать бездне забвения... чьи бы то ни было дела, безразлично, хорошие или худые...»⁸.

Кроме того, Акрополит занимался богословской полемикой (все на ту же неизбежную тему об исхождении святого духа), писал речи, составил стихотворное вступление к письмам Феодора II Ласкариса; но до подлинной поэзии он поднялся только один раз — когда писал стихи на смерть Ирины, дочери Феодора I Ласкариса и жены Иоанна III Дуки Ватаца. Собственно говоря, перед нами снова придворное стихотворение «на случай», но в нем неожиданно открывается такая прочувствованность и человечность, какую нелегко отыскать в светской византийской поэзии. Так, Ирина вспоминает свое счастье с Иоанном, причем подчеркивается, что это был именно брак по любви:

судьба дала

Мне разделить и ложе

^{«Во цвете лет девических,} и властительство

С таким супругом^! Стать его державная _{— ! Ведь был он Дукой, благородства блескИзобличала сразу}

^{мужем крови царственной,} Он был как бы _— второй Давид по кротости_{. Как бы Самсон по мощи}

И с ним я сочеталась^, с юным юная

^{необорных — рук, .} И по любви взаимной мы в одно слились

Связало нас законное супружество^,

Но крепче страсть связала обоюдная^: _{, Супружество смесило нас в едину! плоть} Любовь же душу нам дала_, единую

_{сильней, Да,}

Да^, я дарила радость

я любила страстно он ^— еще_{! , Он был мне близок, и брала ее}

^{, как очей сияние,} Но я ему ^— дороже чем сиянье глаз

Усладой сердца^, духа^! _{, Да, в том, как щедро} подкреплением

дивный был брак

Душа

и

плоть

имели

долю

равную

...»

9

украшен

.

Не часто встречается в византийской литературе столь живое и цельное выражение чисто мирского идеала молодой силы и взаимной любви. Характерно, что все это поэтом было дано в контексте надгробного плача и через призму смерти. Стихотворение Акрополита любопытно сравнить с более

типичным для среднего уровня придворной поэзии этих десятилетий эпиталамием Николая Ириника¹⁰ (биография и точные даты жизни неизвестны), написанным по случаю второго брака того же самого Иоанна Дуки, никейский император через три года после кончины Ирины женился на Констанце-Анне, незаконной дочери Фридриха II Гогенштауфена.

Николай Ириник просто пускает в ход набор общих мест свадебной поэзии, в определенных моментах восходящих к архаическим глубинам фольклора:

^« Стоит пригожий кипарис_{, а} вокруг же плющ обвился^{: ,}

плющ ^— то государь мой Весь мир есть сад

^{. Моя царица — кипарис,} и в том саду наш плющ прекрасный вьется

И все умеет_, обхватить в_, своих извивах хитрых^,

И

все

,

объемлет

,

единит

,

^и племена_{. д.} и страны^. Народы земли города

искусно_, сочетает^:

Стоит пригожий кипарис^...»и т

Вот еще одна строфа из этого эпиталамия (строфы в соответствии с исконными законами свадебной песни рассчитаны на «амебейное»— попеременное пение двух хоров):

^« Железо любит ведь магнит^, жених невесту любит^,

Властитель ^— благородную^, избранницу ^— наш_; Дука^,

Воитель непреклоннейший ^— сложил свои доспехи

И в брачный золотой

есть свой

,

нежнейшую девицу

^{Он снял железный свой хитон, в порфиру облачился. .} Так и для свадьбы ^наряд для брани_{Железо любит ведь магнит} час^, не_. только лишь

...»и т. д

Конечно, поэзия реагировала на столь важное событие, как освобождение ромейской столицы; дошла, например, поэма, состоящая иэ 759 пятнадцатисложников без рифмы, датированная 1392 г. и

11

озаглавленная «О падении и обратном завоевании Константинополя» . Сам автор излагает свою цель так:

^«

О том

^,

как матерь городов пленили италийцы

^{И как она же в свой черед , ».}

Я все пространно изложил

^{; возвращена, ромеям}