История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I. Том1

На Востоке возникла новая опасность: теснимые гуннами, часть готов, ранее населявших южные земли нынешней России, во главе своих вождей Алавифа и Фритигерна обратились к Валенту с просьбой поселиться на необитаемых землях Болгарии. И ранее готы беспокоили римские земли, но никогда до сих пор они не забирались так глубоко. Император благосклонно отнёсся к их просьбе и разрешил варварам перейти Дунай, поскольку, во-первых, это вообще был традиционный способ их ассимиляции, а, во-вторых, Валент сочувствовал в глубине души готам потому, что они являлись арианами. Наконец, царь надеялся пополнить за счёт готов свою ослабевшую армию и более удачно провести следующую войну с персами

[402].

В качестве обязательных условий готы должны были оставить значительную часть своих детей в малоазиатских городах в качестве заложников, покупать провиант и сдать всё своё оружие. Но надо сказать, что не все эти условия были выполнены точно — подкупая римских чиновников, многие готы сохранили своё оружие, которое вскоре обратится против самих же римлян. Рассказывают, что число готов, перебравшихся в Империю, было чрезвычайно велико — более миллиона человек, включая около 200 тыс. боеспособных воинов, часть из которых, как мы знаем, уже имела оружие. Помимо этого, в скором времени их количество ещё более увеличилось за счёт последних отрядов, перебравшихся на болгарские берега уже без всякого разрешения.

Надо признать, что сами готы первоначально вели себя вполне мирно, и если бы не беспощадные поборы чиновников и неимоверные цены на продовольствие, когда доведённые до отчаяния пришельцы вынуждены были продавать своих детей в рабство, чтобы прокормить оставшихся членов семьи, всё могло бы пройти по уже известным сценариям времён Древнего Рима. Но оскорблённые готы решились самостоятельно взять то, что им не дали по совести и предварительным обещаниям. Они быстро наводнили земли Фракии и Македонии, разоряя всё вокруг и создав серьёзнейшую опасность внутренней безопасности восточной части Империи [403].

Волей-неволей Валент был вынужден отправиться войной на готов, тем более, что готы попутно разорили и подняли на бунт другие, ранее покорённые римлянами народы. Он срочно заключил мир с персами и, проклиная день и час, когда разрешил готам поселиться на римских землях, выступил против них. Грациан, у которого к тому времени едва пробился юношеский пушок, тем не менее унаследовал у своего отца не только западные провинции, но и талант полководца. Он успешно воевал с алеманами и даже вызвался идти на помощь своему дяде.

Тот в это время прибыл из Антиохии в Константинополь и, получив известия о том, что готы подошли к окрестностям Адрианополя, направил полководца Себастиана с сильным отрядом для того, чтобы нарушить их планы по соединению с остальными варварами. Себастиан удачно справился с поставленной задачей и на реке Гебра разбил передовые отряды готов. К несчастью, желая заслужить особую милость Валента, этот несколько хвастливый военачальник сильно приукрасил свою победу.

На свою беду, император поверил этой браваде и двинулся на оставшиеся части готов, даже не дожидаясь Грациана, двигавшегося к нему форсированным маршем после удачной войны с алеманами, не снижая скорости, даже несмотря на лёгкое нездоровье. Валент в первый раз отверг предложение подождать западные легионы, а в качестве обоснования своего решения привёл военачальникам тот довод, что армию 16-летнего соправителя сильно сдерживали аланы, систематически делавшие набеги на его лагерь. Следовательно, ждать бесконечно долго западную армию в то время, как горстка готов противостояла римлянам — совершенно бессмысленно. По его мнению, надо было как можно быстрее выступать, чтобы испуганные варвары не ушли от римской армии. Конечно, это были совершенно безосновательные мечты, последовательно, по мере их реализации, приводившие к трагическому финалу.

Передают, что современники предугадывали близкую смерть Валента и гибель его армии, полагая эту кару справедливым возмездием тому, кто боролся против никейцев. В частности, когда, отъезжая в поход из Константинополя, Валент садился на коня, святой монах Исаакий схватил его коня за узду и спросил: «Куда спешишь ты, царь, воюющий против Бога и в Нём имеющий противника?» — очевидный намёк на арианство Валента [404]. Передают также, что св. Исаакий предсказал императору гибель от готов, если тот не прекратит преследование православных; в свою очередь Валент пообещал Исаакию казнить его по возвращении в Константинополь после победы. Вскоре жизнь покажет, кто был прав.