История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I. Том1

Поскольку на Западе преобладали никейцы, Валентиниан в поисках церковного единомыслия сделал ставку на них, не стараясь тем не менее какими-либо искусственными мерами обеспечить их доминирование. В связи с тем, что омии преобладали на Востоке, Валент также вполне благоразумно посчитал, что при фанатичном настроении тамошнего городского населения они являются именно той партией, которая способна сплотить вокруг себя остальных. Но для сознания тех древних лет даже открыто выраженное предпочтение императора той или иной догматической формуле рассматривалось как факт гоненийвсех её противников. Нельзя, конечно, сбрасывать со счетов и того обстоятельства, что очень часто омии (епископы и рядовые миряне), а также представители чиновничества, желая заслужить таким способом расположение царя, самоуправно применяли насильственные меры к своим противникам.

Напротив, когда в дело вмешивался непосредственно Валент, его толерантность, кротость и незлобивость удивляла всех присутствующих. Например, во время войны с готами, то есть уже после своего крещения и установления негласного союза с Евдоксием, царь остановился в главном городе Малой Скифии Томисе и отправился со своей свитой на богослужение в ближайший храм. Но местный епископ Ветранион подвёрг его суровому обличению в своей речи и демонстративно удалился в другую церковь, вызвав тем самым всенародное осмеяние императорского величества. И что же? В виде наказания, которому император подверг епископа, ему назначили непродолжительную ссылку в неподалеку расположенный город.

В Кесарии Капподакийской, где уже блистал знаменитейший Отец Церкви св. Василий Великий, известный своей верностью Никейскому Символу, и вождь организованной им «новоникейской партии», Валент смиренно прошёл в храм, где простоял всю службу, а затем подарил св. Василию богатые земли для организации попечения для стариков и больных, которых окормлял св. Василий.

Находясь в Эдессе, он пожелал приобрести для омиев знаменитую и дорогую для горожан церковь Св. Фомы, но неожиданно столкнулся с массовым протестом. Множество народу, даже женщины с грудными детьми, пришли к храму, не боясь принять мученический венец от подошедших войск. И, чуждый насилия, Валент отказался от своей затеи. Святитель Афанасий Великий, пользуясь рескриптом императора, спокойно оставался на своей кафедре до самой смерти в 373 г., а противостоящие омиям епископы отделывались, как правило, либо лёгким штрафом, либо необременительной ссылкой с весьма снисходительными условиями [431].

Однако не всегда отношение Валента ко всем, кто не принимал формулу омиев, было столь терпимым. В частности, в 365 или 367 гг. он запретил епископам, изгнанным Констанцием, возвращаться на свои кафедры. Под этот указ недоброжелатели пытались подвести и св. Афанасия Великого, но александрийцы настолько горячо защищали своего архипастыря, так страстно доказывали, что именно этот закон не подходит под данную ситуацию, что Валент смилостивился и оставил св. Афанасия на прежней кафедре

[432].

Вообще, как замечают историки, гонения никейцев и антиариан в правление Валента во многом зависело от наклонностей правителя конкретной провинции — настолько условна была в некоторых местах власть Валента. Наибольшие гонения произошли в Антиохии, где Валент воевал с персами и где он непосредственно имел возможность проследить за точным исполнением собственных приказов. Все главнейшие епископы — антиариане, включая Мелетия Антиохийского, Пелагия Лаодикийского, Евсевия Самосатского и Варса Эдесского, были сосланы в отдалённые провинции Империи [433]

.

Но иногда встречались поистине чудовищные события, как, например, история с 80 иноками, направленными в 370 г. в Константинополь православными общинами с жалобами на притеснявших их ариан. «Житие» гласит, что разгневанный император велел префекту Модесту казнить жалобщиков, и тот будто бы посадил клириков на корабль, который по его приказу подожгли и отправили в море. Часть монахов сгорела, другая — утонула; память их отмечается Церковью 5 сентября [434]. Правда, до сих пор достоверно неизвестно, имел ли всё-таки сам император Валент отношение к данному преступлению или нет — «Жития» не являются безусловнымисторическим источником в буквальном смысле этого слова. Кроме того, данное событие настолько выглядит одиозно на фоне обычной практики Валента, что очень сложно предположить, будто император в действительности мог пойти на такое преступление. По крайней мере, многие достопочтимые историки Церкви весьма скептически относятся к попыткам связать это событие с именем императора Валента.