История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I. Том1

Заслуживает внимания, насколько бережно св. Лев относился к церковным канонам, и как он желал максимально мирнымпутём разрешить любые спорные ситуации, не снимая вместе с тем с себя ответственности за состояние дел в Церкви. Почти одновременно он получил послание от православных клириков Александрийской церкви, возмущённых убийством своего предстоятеля, и от самого Тимофея, требовавшего отменить постановления Халкидонского Собора [844]. Заметим, что сторонники Тимофея не только отвергли последний Вселенский Собор, но и не признали Второго Вселенского Собора 381 г. — видимо, не без тайного умысла вернуть былую честь второй церковной кафедры столице Египта

[845].

Им оппонировали сторонники Халкидона. «Одарённый от Бога высшей милостью, ты по справедливости не перестаешь помышлять об общей пользе, после Бога всяческих досточтимый император, — писали ему православные александрийцы. — Недавно избранный Богом и украшенный порфирою, ты, которого избрал сам Творец всего, прекрасно рассудил показать твоё великое назначение, воздавая благими начатками Подателю благ, когда немедленно, в самом начале, своим благочестивым голосом, выходящим из письма к святейшим епископам-митрополитам, укрепил неразрушимую скалу Кафолической Церкви и утвердил постановления в пользу православной веры всех прежних благочестивейших государей»

[846].

Затем они поведали, при каких обстоятельствах пал св. Протерий, и отвергли епископство Тимофея Элура, как неканонически возведённого на кафедру. «Пусть постановит ваше величество, — заканчивали они письмо, —

чтобы так разоривший церковные постановления удалится от святой церкви Александрийской, в которой предстоятельствовал тираническим образом, предпринял и совершал незаконные распоряжения, и чтобы он подвергся наказанию за столько преступлений. Потом пусть повелит, чтобы, как заповедуют святые правила отцов и предаёт древний обычай, весь собор Египетского округа, православный и имеющий общений с епископами всей Вселенной, избрал какого-нибудь мужа святой жизни, достойного священства и имеющего общение с Вселенским Собором, равно как и с вашим благочестием».

Попутно эти же епископы попытались найти защиту и у Анатолия Константинопольского, причём в их послании столичному патриарху слышны совсем иные нотки, чем у монофизитов, принципиально не приемлющих 28-й канон Халкидона. «Как ты держишь кормило первосвященства, — писали они ему, — и преемства отцов, так и подражаешь их ревности о неповреждённости веры»

. Фактически, это было признание высших прерогатив Константинополя. Правда, далее панегирик несколько уходит в сторону, и египетские отцы говорят о Константинопольском архиерее, как об одном изсвятейших архиепископов, занимающих равночестный престол [847]. Но всё-таки это был большой прогресс по сравнению с дохалкидонскими временами. По существу, впервые Александрийская церковь обращалась к Константинопольскому патриарху с просьбой о защите Православия и принятии мер к самозванцам.

Встревоженный происшедшим, император направил письмо архиепископу Анатолию Константинопольскому, в котором поручал тому организовать очередной Вселенский Собор. На нём он предлагал официально реципировать Халкидонский орос и, кроме того, исследовать дело Тимофея Элура [848]. Правда, в качестве возможной альтернативы Собору, царь решил письменно опросить архипастырей об их отношении к данным вопросам — замечательное свидетельство предусмотрительности и мудрости императора. Он справедливо рассудил, что если все выскажутся единообразно, надобность во вселенском собрании отпадёт. Послания св. Льва ушли почти ко всем митрополитам и епископам главных церковных округов Римской империи, включая папу св. Льва Великого.