История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I. Том1

Наконец-то перед римлянами был сам Ктесифон — цель всего похода, складывавшегося в целом удачно. Но здесь Отступник сделал роковой шаг, полностью изменивший стратегию похода. Обеспокоенный отсутствием подкреплений, но уверенный в собственном военном счастье, Юлиан повелел сжечь все корабли, которые до сих пор следовали с ним в походе, желая, по словам его соратника, показать всем, что обратного пути у римлян уже нет. Кроме того, он остро нуждался в 20 тыс. легионеров, охранявших суда на реке. Персидский царь Шапур, несколько удручённый ходом военных событий, решился на мирные переговоры, он был готов уступить почти все провинции, которыми во время этой кампании овладели римляне. Но тут в Юлиане взыграла гордыня: он вспомнил, с каким пренебрежением персидские войска отказывались сдать свои города, советуя вызвать на бой с ними настоящего

полководца, и оборвал все надежды на мирный договор [338]

.

Конечно, это было очень несвоевременно — вместе с флотом были уничтожены запасы продовольствия, которых осталось не более чем на 20 дней, а богатая местность, которую римляне решили пограбить, внезапно сделалась пустынной: жители подожгли траву и посевы. В тщетных попытках найти хоть какое-то продовольствие и фураж, римские отряды лёгкой кавалерии рыскали по окрестностям, но там их поджидали персы, убивавшие отставших солдат. Созвали военный совет, на котором долго решали, каким путём римлянам следует уходить, и после долгих раздумий остановились на маршруте в направлении Хилиокомом — Кордуэн. Армия снялась со стоянки 16 июня, когда внезапно навстречу себе они увидали столп пыли — это оказались персы. В ближайшие два дня римлянам пришлось выдержать два чрезвычайно ожесточённых боя, и хотя они победили, а персы потеряли немало тяжеловооружённых воинов и военачальников, часть римских подразделений уже «праздновали труса», чего раньше не случалось. Разгневанный Юлиан разжаловал их командиров и приказал сломать копья всем, изобличённым в бегстве (крайнее унижение для римских солдат), но дисциплина в его армии стремительно падала [339]

.

Войска Юлиана прошли ещё 12 км, персы по-прежнему постоянно беспокоили римское войско, налетая отрядами конных лучников на отставшие группы легионеров. Последней победой Юлиана стала битва при Маронге. Персы в тесном строю чрезвычайно искусно нападали на римлян, но всюду терпели неудачу. После очень кровопролитного сражения враги, ведомые двумя сыновьями царя и множеством знати, отступили. Победа была полной, но тут в дело всё настойчивее стали вмешиваться два серьёзных фактора — время и территория. Персы имели возможность получать подкрепления, а силы римлян таяли. Кроме того, верные легионы с Запада не могли переносить восточной жары, которая в июне уже была ужасной.

После 3-дневного перемирия Юлиан продолжил отступление. Персы постоянно нападали на римлян, страдавших помимо жары ещё и от голода. Юлиан из последних сил пытался восстановить боевой дух солдат, он метался из арьергарда в авангард, попутно отбивая многочисленные атаки персов. На этот раз персы привлекли даже боевых слонов, которых римляне очень боялись, хотя и имели большой опыт противодействия им. Телохранители пытались удержать царя, но однажды он, позабыв даже надеть доспехи, ринулся на врага. И в эту минуту его настигло вражеское копье, пробившее ему ребро и застрявшее в печени. Пытаясь вытащить его, Юлиан порезал сухожилия на руках и весь в крови был отнесён своими воинами в лагерь. Но и теперь он проявил редкие качества духа — отталкивая телохранителей руками, Юлиан требовал коня, желая вновь вернуться в битву. Его поведение благоприятно повлияло на армию: римляне неустрашимо бросились на персов и заставили их отступить. Со стороны персов помимо рядовых воинов пало более 50 знатных вельмож и два главных военачальника — Мерена и Ногодар. Правда, победа досталась дорогой ценой — помимо Юлиана пало много римских военачальников, а часть армии оказалась отрезанной от остальных сил. Так, был убит магистр оффиций Анатолий, а известный своей защитой христиан Саллюстий едва спасся от смерти: его прикрыли собой советник Фосфорий и какой-то неизвестный по имени солдат. Лишь спустя несколько дней остатки рассеянных легионов сумели, наконец, соединиться с основными силами.

Лёжа в палатке, Юлиан беседовал со своими подчинёнными, пытаясь даже в последние минуты жизни донести им свои мечты и поднять угасающий дух армии. Но его рана стала обильно кровоточить, и он, испив холодной воды, испустил свой дух 26 июня 363 г. на 32-ом году жизни, не процарствовав и трёх лет [340]. Говорят, перед смертью Юлиан воскликнул: «Ты победил, Галилеянин!».