История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

Последний, разумеется, категорически выступил против нового Собора. Объективно, он был совершенно прав. Достаточно вспомнить, с какой неохотой и опасениями епископы — участники Четвёртого Вселенского Собора признавали необходимость дать Церкви истинное исповедание веры, желая ограничиться анафематствованием Нестория и Евтихия и указать только то, как верить нельзя. Невозможно было также не заметить, что почти третья часть участников «благоразумно» уклонилась от подписания ороса, когда на Собор прибыл император св. Маркиан. И казалось совершенно невероятным, что в новых условиях, когда Халкидон вызвал столь широкие волнения, удастся обеспечить единомыслие. Впрочем, по мнению папы св. Льва Великого, как он изложил его в ответе царю, никаких проблемных догматических вопросов после Халкидона уже не оставалось. Кроме, конечно, 28-го канона, которому апостолик уделил особое внимание.

Понтифик обеспокоился также тем, что возвращение к богословским дискуссиям прямо или косвенно поставит под сомнение авторитет Римского епископа: «Они (сторонники Тимофея. — А.В.)

дерзают искать себе права на похищенное достоинство и вызывать на соборы неповреждённую веру Апостольского учения», — замечал он царю[849]. Поэтому, зачем новый Вселенский Собор? Достаточно принять адекватные меры к еретикам и бунтовщикам, что, собственно, и делает император. Далее следует тонкий пассаж, из которого мы неожиданно узнаём, что сомнения в истинности Халкидонского исповедания — суть прямое следствие 28-го канона. Настраивая императора против Константинопольского архиерея, св. Лев Великий недвусмысленно обвиняет архиепископа Анатолия в плохом исполнении собственных обязанностей.

Он пренебрежительно называет его недеятельным в ниспровержении возникших ересей, тем самым вновь исподволь подталкивая царя отказаться от опасных нововведений. Получается так, что при старой, Никейской иерархии церковных кафедр никаких бед никогда бы не случилось. Как ни в чём не бывало, он просит императора восстановить честь Александрийской кафедры, ссылаясь на её прежние заслуги перед Церковью. Как будто всё дело заключается лишь в фигуре Диоскора, из-за которого страдает великая апостольская кафедра Египта[850]

. В целом, в период с 457 по 460 г. папа написал императору 10 посланий, в которых настойчиво отстаивал свою позицию.

Но эти нападки не возымели успеха. Император прекрасно понимал, к чему клонит папа, и не собирался менять устойчивую тенденцию «симфонических» отношений своих великих предшественников с Константинопольской кафедрой. Он просто проигнорировал слова апостолика, не удостоив их ответа. Что же касается основного вопроса, то после того, как все опрошенные епископы вновь подтвердили, что для них Халкидон — «безопасный и прочный якорь, который стал неприступным щитом и непреодолимым оружием против всякой еретической тирании», он отказался от мысли созвать новый Вселенский Собор[851].

Получив общее мнение о неканоничности Тимофея, император св. Лев Великий велел отправить его в ссылку вначале в Гангр, а затем, по просьбе местного епископа, ещё дальше — в Херсон, что располагался в Таврии. По его поручению на место Элура был рукоположен Тимофей Салофакиал (460–475) (что переводится «Белый»), всеми любимый православный муж[852]. Но однажды, явившись в Константинополь, он в присутствии царя вступил в спор с Константинопольским патриархом Геннадием

(458–471), доказывая тому, что он не принимает его второе место в Кафолической Церкви, и требовал от императора восстановить ранее бывшую иерархию. Его уклончиво поддержал и Римский епископ, подтвердивший св. Льву Великому, что привилегии каждой епархии должны быть восстановлены в первоначальном положении. Однако царь не принял таких советов[853].

Время было очень непростое. Бурлила Церковь, за внешним спокойствием на политическом Олимпе скрывалась борьба за первенство в Империи между императором и Аспаром. Казалось, сама природа пробудила мощные, разрушительные силы и заставляла сердца сжиматься в тревоге. На второй год царствования императора, в 458 г., страшнейшее землетрясение потрясло Антиохию, в Константинополе случился пожар, пожравший значительную часть города, во Фракии и на побережье Малой Азии прошли землетрясения, так что часть острова Книда ушла под воду, а посёлки оказались смыты селевыми потоками[854].

Внешние опасности также не оставляли собой Римскую империю. В 463 г. к св. Льву прибыло посольство от новых варваров — сарагуров, урогов, оногуров, которые, теснимые савирами и аварами, просили помощи у римлян. Они были благосклонно приняты царём, но после, следуя своим традициям, вскоре забыли о договоре и доставляли массу хлопот набегами и грабежами.