История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

Древний человек жил религией и не отделял её от публичной и частной сферы своего бытия. Неразделённость религии и нравов, политики и морали всегда являлась неотличимой чертой древнего правосознания[989]. И политическая власть первых монархов возникала как естественное следствие их священнического достоинства. «Не сила установила начальников или царей в древних гражданских общинах. Было бы несогласно с истиной сказать, что первым царём был у них счастливый воин. Власть вышла из культа очага. Религия создала царя (выделено мной. — А.В.

) в гражданской общине, подобно тому, как она создала семейного главу в доме»[990]. Первейшей обязанностью царя было свершение религиозных церемоний. И, как верховный жрец, царь был блюстителем нравственности в государстве. Это сознание являлось безальтернативным, и Рим не составлял исключения из правил.

Отказ римлян от царства в древние времена вовсе не привёл к их негативному отношению к существу царской власти. «Имя царя отнюдь не обратилось в порицание, осталось почётным прозванием. Обыкновенно говорят, что слова эти вызывали ненависть и презрение: странное заблуждение! Римляне прилагали его к богам в своих молитвах. Если похитители власти не осмеливались никогда принимать этого титула, то это не оттого, что он был ненавистен, а скорей оттого, что священен»[991]

.

Эта оценка ничуть не отличается от свидетельств, приведённых древним автором. В один из периодов шаткости республиканского строя, когда группа децемвиров пыталась узурпировать власть, сенаторы говорили так: «Мы изгнали царей. Но людям отвратительно было не время царя, коим благочестием дозволяет называть Юпитера, да и Ромула, основателя Рима, и тех, кто царствовал после. При отправлении священных обрядов имя царя также привычно, ибо вызывало ненависть не оно, но царская гордыня и произвол!»[992].

Замечательно также, что даже в республиканское время первым делом вновь избранного консула было совершение жертвоприношений на форуме[993]

.

Античный мир вообще смотрел на религию как на закон не только для частных лиц, но и для целых народов и государств. Считалось безусловным, что религиозные обязанности также точно подлежат исполнению со стороны народов и государств, как и со стороны частных лиц. Но, в отличие от последних, государство исполняет этот закон не непосредственно, а через институт руководителей в деле религии, священнослужителей, посредников между ним и Богом. Исполнение этих обязанностей со стороны государства считалось тем лучше, чем безупречнее был этот институт и чем большую силу представительства он имел перед Богом[994].

Любопытно, что многие термины, относящиеся к исполнению государственных полномочий, носили сакральный характер и имели религиозное происхождение. Например, латинское «fidelis» означало одновременно и «верующий» и «верный слову». Древнее латинское слово «sacramentum»

во времена древней Церкви применялось к церковным таинствам, но по своему исходному значению обозначало солдатскую присягу. Первые христиане называли варваров и язычников термином «pagani», которым римские солдаты обозначали штатских лиц, не имевших понятия о воинской присяге и чести[995].

Издавна в Риме религия являлась государственным учреждением, которым Римское государство пользовалось как воспитательным средством для достижения поставленных перед собой целей. Право и обязанность исповедовать римскую религию принадлежало только римским гражданам, поскольку религиозные верования влияли на все публичные и гражданские права. Покорённые народы сохраняли свои национальные верования, если только те не вступали в конфликт с римским пантеоном. Однако всякий культ и суеверия, казавшиеся вредными, преследовались по всей строгости римского закона[996].