История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к откр

«Часть владения вашего отнял я потому, что вы не сдержали свято присяги, которую несколько раз давали всесильному моему государю императору верно служить, и за то, что вы не исполнили последнего моего повеления. Владение сие препоручил я по воле государя высокостепенному Аслан-хану, как верноподданному Российской империи и наследнику Казикумухскому. Теперь я сим только ограничиваюсь, а ежели вы что-нибудь еще предпримете против войск его императорского величества и противу его подданных, тогда потеряете все свое владение и будете скитаться без пристанища, как ветренный Ших-Али. У вас содержится Асланханова жена, которую прошу отпустить немедленно к ее мужу; ежели же вы не сделаете мне в сем уважения, то я должен буду вашего аманата, содержащегося в Нухе, отправить в Сибирь; а ежели Асланханову жену вы возвратите, то и аманат ваш будет прислан к вам»[541].

Придавая весьма большое значение покорению Кюринской области, прикрывавшей Дербент и Кубу со стороны Дагестана, маркиз Паулуччи заботился и об обеспечении границ наших со стороны Турции.

«Видя с прискорбием, – доносил он, – что богатейшая борчалинская дистанция по смежности своей с турецкой Ахалкалакской областью, принадлежащей Ахалцихскому пашалыку, разоряемая набегами турок, угоном скота и увлечением жителей в плен, наипаче в последние годы, начала совершенно упадать, и недоимки в податях, следующих от оной в казну, увеличились до чрезвычайности, я решился, для благосостояния Грузии, непременно истребить сие гнездо разбойников и покорить оружием самую ахалкалакскую крепость как можно поспешнее»[542]

.

Скорейшее овладение крепостью признавалось необходимым еще и потому, что в то время уже шли переговоры о заключении мирных условий с Портой и, следовательно, легче было выговорить уступку России Ахалкалак в том случае, если бы крепость была покорена силой оружия. Руководимый такой двойной целью, главнокомандующий предпринял экспедицию в Ахалцихский пашалык, поручив ее известному по своим отличным военным способностям командиру Грузинского гренадерского полка, полковнику Котляревскому, которому приказано было идти по пустым местам и по дорогам, почти непроходимым в зимнее время. В состав отряда назначены: два батальона Грузинского гренадерского полка, батальон 46-го егерского полка с двумя орудиями и 100 человек казачьего Ежова полка. Егерям приказано скрытным образом собраться в Думанисах и следовать на Цалку с тем, чтобы быть под Ахалкалаками в тот день, который назначит Котляревский. С ними должны были следовать казаки Данилова полка, собранные с постов; моуравам Борчалинскому и Казахскому также приказано собрать конницу и следовать за Котляревским.

В ночь с 3 на 4 декабря, взяв батальон Грузинского гренадерского полка без орудий и сотню казаков Ежова полка, Котляревский выступил из г. Гори. Переправясь через р. Куру, он присоединил к себе другой батальон, также без орудий. Штурмовые лестницы были при отряде и везлись на вьюках[543].

Три следующие дня были употреблены на переход через горы и Триалетскую степь, покрытые глубоким снегом; частые и сильные метели затрудняли движение отряда. 7 декабря Котляревский вступил в турецкие границы и остановился в ущелье, в 25 верстах от Ахалкалакской крепости. В ту же ночь, не ожидая прибытия егерского батальона, он разделил отряд, состоявший из 1133 человек пехоты и 100 казаков, на три главные колонны: одной – командовал сам, другой – 16-го егерского полка подполковник Степанов[544]

, а третьей – Грузинского полка подполковник Ушаков. Каждая колонна состояла из 200 гренадер и фузилер и 20 стрелков. Сверх того, составлены три небольшие команды, по 30 человек каждая, для фальшивых атак, и одна рота отправлена для занятия двух деревень, лежавших близ Ахалкалак.

В темную ночь отряд подошел к крепости и остановился в двух верстах от нее. Люди отдыхали в течение часа; из крепости доносились крики неприятельских часовых. В 2 часа пополуночи Котляревский, устроив вагенбург, двинулся через каменистый овраг и мост на реке Храме. Солдаты несли на себе лестницы и тихо, без шума, продвигались вперед. Турки, не предполагая, чтобы русские могли перейти в такое суровое время через снеговые горы, оставались спокойными, не имели передовых постов и заметили опасность только тогда, когда лестницы были уже приставлены к стенам. Несмотря на то что солдаты были крайне утомлены походом, они быстро взобрались по лестницам, бросились в штыки, и в 3 часа ночи две батареи были в наших руках. Сколько ни старались потом турки удержать за собой крепость и цитадель – они должны были их очистить, не более как через полтора часа после начала атаки.

Так пала крепость, укрепленная природой и искусством, крепость, бывшая гнездом разбойников, часто опустошавших Грузию своими набегами. «Понизив надменное чело свое, – доносил маркиз Паулуччи императору, – от блеска высокославного оружия, крепость повержена двумя только батальонами Грузинского гренадерского полка к священным стопам вашего императорского величества»[545].