Просветительская реформа комедии осуществилась в Италии в обстановке напряженной идейной борьбы. Уже в конце 40-х годов Гольдони пришлось столкнуться с Пьетро Кьяри (1711—1785). Это был один из тех светских аббатов, которых в XVIII в. можно было встретить в каждом литературном салоне. Четких эстетических принципов у Кьяри не было. Но он хорошо знал современную ему литературу и вводил в свои произведения мысли и идеи, заимствованные у французских и английских просветителей. В своих комедиях, многочисленных романах (он написал их около сорока) и «философских» письмах Кьяри защищал права «природы», выступал против брака, настаивал на необходимости эмансипировать женщину и даже требовал для нее права участвовать в управлении государством. В некоторых его произведениях проскальзывают мысли, почерпнутые из «Общественного договора» Ж.-Ж. Руссо. Однако в своем «просветительстве» Кьяри никогда не переступал границ чисто литературной моды, на которой он неприкрыто паразитировал.
С 1749 г., когда он обосновался в Венеции, по 1752 г. Кьяри писал комедии с масками, а с 1758 по 1762 — комедии и трагикомедии в мартеллианских стихах для труппы Медебака. В драматургии Кьяри шел по следам К. Гольдони. Как правило, он писал пьесы в той же манере и на сходные темы, вместе с тем пародируя и высмеивая великого итальянского просветителя. Таковы комедии «Школа вдов», «Марианна, или Сирота», «Мольер — ревнивый муж», «Венецианский философ», «Китайская раба», «Диоген», «Плавт» и др. Успех венецианских народных комедий Гольдони заставил Кьяри обратиться к сходному жанру, и он написал «народную трагедию» «Обманутая мать».
Несмотря на то что пьесы Кьяри были, как правило, тяжеловесны, растянуты и сентиментальны, перегружены неправдоподобными ситуациями, они пользовались успехом у венецианских зрителей, так как отвечали злобе дня и почти всегда были связаны с театральным скандалом. Кроме того, Кьяри поддерживала аристократическая публика, недовольная демократическим содержанием реформы Гольдони. Однако, так как Кьяри — при всей его фантазии — был малооригинален, особенно большой опасности драматические поделки этого светского аббата для Гольдони не представляли.
Значительно более серьезным противником оказался Карло Гоцци (1720—1806), выдвинувший совершенно другую эстетическую систему и предложивший иной тип театрального представления, которое нашло живой отклик у зрителей.
КАРЛО ГОЦЦИ (Хлодовский Р.И.)
Мировоззрение и художественное творчество Карло Гоцци крайне противоречивы. Для его общественно-политических и эстетических воззрений был характерен консерватизм, нередко переходивший в откровенную реакционность. В отличие от своего старшего брата, Гаспаро, Карло Гоцци отвергал идеологию Просвещения, видя в ней угрозу всему существующему строю и «суровым принципам католицизма» («Чистосердечные рассуждения и подлинная история происхождения моих десяти сказок»). Остро ненавидя поднимающуюся буржуазию — она представлялась ему «сборищем торгашей и маклеров», — Гоцци глубоко презирал и современное ему итальянское дворянство, пороки и слабости которого он зло высмеял в несколько тяжеловесной героико-комической поэме «Причудница Марфиза» (1761—1768). Именно это объясняет сближение Гоцци с Баретти и его симпатии к Парини.
По своим литературным вкусам и пристрастиям Гоцци оказался близок к пуризму, насаждавшемуся в Венеции шутовской Академией Гранеллесков (основана в 1747 г.). Он считал, что литература не должна отклоняться от того языка, на котором писали Пульчи и Боярдо. Гоцци полностью отвергал реализм и упорно боролся не только против комедий Гольдони и Кьяри, но и против драматургии французского Просвещения (Бомарше, Мерсье, Седена), начавшей проникать на итальянскую сцену в 60—70-е годы. Обвиняя просветительских реалистов «в буквальном воспроизведении природы вместо подражания ей», в крайней приземленности картин и образов, перегруженности «ненужными», с его точки зрения, подробностями, К. Гоцци «боролся за право поэзии, фантазии и условности в театре, которых не признавал трезвый рационалист Гольдони» (С. С. Мокульский).