История всемирной литературы Т.5

Уже из заглавия очевидна связь замысла Кадальсо с «Персидскими письмами» Монтескье и, по-видимому, с «Гражданином мира» Голдсмита. В письмах трех корреспондентов: арабского мудреца Бен-Беллы, ученика Газеля, посланного в Испанию, и испанца Нуньо, подружившегося с Газелем, критикуется как испанская история, так и современная действительность — экономическая отсталость страны, сохранившаяся от феодальных времен областная раздробленность, космополитизм аристократии и ее равнодушие к народному благу, жалкое состояние образования и наук, господство схоластики («изгнанной уже из всей Европы и только в нашем углу нашедшей прибежище») в философии. Кадальсо по большей части рассуждает, но иногда ход его мысли перебивается живой сценкой, беглой, но с ярко очерченным характером. Такова встреча Газеля с молодым дворянчиком, являющим собой законченный образчик аристократического хамства, невежества и уверенности в своей безнаказанности.

«Марокканские письма» содержат множество мыслей — об общем благе, о равенстве рас и народов, о превосходстве государственной политики, направленной на развитие индустрии, над завоевательной и др., — рожденных в контакте с просветительской мыслью эпохи. Но иногда этот человек сложной и глубокой мысли как будто отказывается от просветительской ясности и оптимизма и из-под его пера вырываются фразы горькие и мрачные, перекликающиеся со многим, что будет сказано десятилетиями спустя: «Повсюду в мире плохо тому, кто родится с каплей таланта, но в Испании — это одно из самых больших несчастий, какие могут случиться с человеком».

ХОВЕЛЬЯНОС

Высшая точка просветительского мышления в Испании обозначена именем Гаспара Мельчора де Ховельяноса (1744—1811). Ховельянос не обладал крупным художественным дарованием (хотя он писал стихи, трагедии, комедии), тем не менее он оказал огромное влияние на испанскую литературу — как на современников, так и на потомков. Влияние Ховельяноса на современников объяснялось обаянием его личности, исключительно цельной и верной высоким принципам во всех трудных перипетиях его судьбы (при Карлосе III Ховельянос был ближайшим помощником министра финансов Кампоманеса, при Карлосе IV он пережил опалу, ссылку, а потом и тяжкое тюремное заключение; выйдя из тюрьмы больным стариком, он возглавил сопротивление наполеоновскому нашествию и умер в дороге, спасаясь от приближавшихся французских войск).

Вся его жизнь и деятельность служат примером драматического несовпадения субъективного и объективного смысла Просвещения. Общество, за которое боролся Ховельянос каждой написанной им строкой, боролся, пожертвовав свободой и жизнью, стало бы обществом всесильной частной собственности; в его же мечте оно было обществом всеобщего благоденствия, уважения к человеку и свободы. Этой мечтой — и через личное общение — Ховельянос заражал своих современников, способствуя их приобщению к миру идейных проблем и высоких гражданских чувств Просвещения.

Значение личности и деятельности Ховельяноса для потомков состоит в том, что в Испании, где на протяжении веков сложилась и глубоко укоренилась в национальном сознании традиционно-католическая система мышления, он обосновал и упрочил другую традицию — традицию свободного, либерального мышления, на которую смогли опереться сторонники революционно-демократических преобразований в Испании XIX—XX вв.