История всемирной литературы Т.6

В бельгийской литературе, воспринявшей пафос революции 1830 г., преобладала историческая проблематика. Возрождались, разумеется, наиболее славные страницы прошлого, которых было немало в истории Бельгии, ее народа.

Наиболее крупный романист, разрабатывавший историческую тему, писатель не франкоязычный, а фламандскоязычный — Хендрик Консьянс (1812—1883). Его роман «Лев Фландрии» (1838) начинает историю фламандского романа вообще. Эта книга послужила стимулом так называемого «фламандского возрождения», т. е. движения за возрождение фламандской культуры, за права фламандского языка в рамках бельгийского государства, где доминировала французская культура и французский язык, несмотря на сложный этнический состав населения страны. Двухтомный роман Консьянса рисует борьбу фламандцев против французов в конце XIII — начале XIV в. Герои романа — вожди освободительного движения: граф, получивший прозвище «Лев Фландрии» за свои ратные подвиги, и старейшина корпорации ткачей. Консьянс не жалеет ярких красок и восторженных определений, рассказывая о героизме патриотов.

Смелый, свободолюбивый народ — вот что такое Фландрия в прошлом, по представлению Консьянса. Убеждение писателя в том, что «Бельгия — родина свободы», отражало пафос послереволюционной эпохи и вело к идеализации бельгийской действительности. Подобная идеализация очевидна в произведениях Консьянса, особенно идеализация Фландрии (писателю не были чужды антифранцузские настроения).

Первая половина XIX в. — «инкубационный период» истории бельгийской литературы, время поисков и попыток. Сильно сказывалась неопределенная привычка оглядываться на французскую литературу. Возникла даже доходная отрасль издательского дела: немедленная перепечатка и продажа по дешевой цене (дешевле, чем во Франции) всех сколько-нибудь заметных произведений французской литературы (перепечатки были запрещены в 1852 г.).

Бельгийскому писателю было нелегко освободиться от гнета консервативных традиций. Демократическое направление с трудом пробивало себе путь, преодолевая давление консервативной идеологии правящих классов, использовавших лозунги патриотизма и революции 1830 г., в которой эти классы играли важную роль. Традиции средневекового корпоративизма цепко держались в стране, которую принято было выдавать за единый организм, за дружную семью во главе с монархом. Соединение свободы с «порядком», патриотизма с верноподданничеством стало общим местом официальной идеологии, именовавшей себя либеральной. Правящие классы заботились о том, чтобы национальная литература развивалась в русле официального национализма, под покровительством государства и благосклонного к музам монарха.

Обострение социально-политических противоречий, усиление демократического движения было условием продвижения бельгийской литературы вперед, к ее подлинным достижениям. Такое нелегкое, неспешное продвижение стало фактом лишь после революции 1848 г.

* Глава одиннадцатая*

НИДЕРЛАНДСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

В начале XIX столетия Нидерланды оказались под властью французского диктата. Голландия вынуждена была распрощаться с республиканскими традициями и стать королевством под скипетром Луи Бонапарта, а в 1810 г. официально вошла в состав империи Наполеона I. Экономический, политический и национальный гнет восстановил против оккупантов широкие слои населения. В 1813 г. после разгрома наполеоновской армии в России в Нидерландах вспыхнуло национально-освободительное движение.

Однако, как и во многих других странах Европы, монархическому дворянству и крупной буржуазии удалось повернуть это движение в русло своих интересов. Общественно-политическая жизнь после 1813 г. проходит под знаком реставрации. Нидерландская буржуазия расчищает пути для развития в стране капитализма.

Для нидерландской общественной и художественной мысли первой половины XIX в. характерны практицизм и фидеизм. Практицизм по-прежнему опирался на «философию здравого смысла». Но если в XVIII в. эта философия не позволяла обольщаться иллюзиями и обещаниями просветителей, то в XIX в. она «уберегала» от полного разочарования в разуме, неизменно придерживаясь «золотой середины». Фидеизм же укоренился благодаря активной роли теологии, которая под влиянием просветительского рационализма оправдывала веру с помощью разума.

В первой половине XIX в. культурная атмосфера в Нидерландах, пронизанная «здравым смыслом» и «рациональной» религиозностью, оказалась неподходящей для того, чтобы на ней могла вырасти теоретически основательная романтическая эстетика. Впрочем, нидерландские романтики вообще теоретизировали мало, больше обращались к жизненной практике — к национальной реалистической традиции (помимо литературы и ярче, чем литература, эту их склонность выразила гаагская школа живописи), к духовным связям человека с конкретностью бытия, родной природы, национальной истории, фольклора. Такова первая характерная особенность нидерландского романтизма.