История всемирной литературы Т.6

Наряду с тунчэнской в бессюжетной прозе существовала еще одна ортодоксальная школа — янхуская, ее основатели Юнь Цзин (1757—1817) и Чжан Хуэй-янь (1761—1802) были родом из Янху (провинция Цзянсу). Янхуская школа сложилась к концу XVIII в. и считалась ответвлением тунчэнской. В первой половине века традиции этой школы продолжили эссеисты и поэты Лу Цзы-лу (1771—1834) и Ли Чжао-ло (1769—1841). Им был чужд демонстративный пуризм тунчэнцев. Несмотря на сильное влияние идей Лю Да-куя, классический строгий древний стиль уживался в их творчестве с изысканным и витиеватым стилем ритмической прозы. Ли Чжао-ло и в теории, подобно Лю Каю, развивал идею сосуществования древнего и параллельного стилей и даже составил антологию «Произведения параллельного стиля» («Пянь ти вэнь чао»), ставшую весьма популярной у современников. Однако в целом проза параллельного стиля утратила недавнюю популярность, заметно потесненная ревнителями древнего стиля. В идейном, тематическом и жанровом отношении творчество этих писателей мало отличалось от сочинений тунчэнцев. И только стиль был совершенно иным. Они стремились к ритмической организации текста, обеспечиваемой повторением одинаковых по числу иероглифов фраз, к соблюдению принципа парности и параллельности конструкций. Четырехсложные фразы делали стиль лаконичным, уплотненным и, естественно, побуждали авторов к особо тщательному отбору лексики.

ПОЭЗИЯ

В поэзии первой половины века наибольшим влиянием пользовалась так называемая школа сунской поэзии, сформировавшаяся, начиная с 30-х годов, под влиянием Вэн Фан-гана (1733—1818). Характерные для этой школы черты проявились у ее основоположников — Чэн Энь-цзэ (1785—1837) и Ци Цзюнь-цзао (1793—1866). Оба они были крупными сановниками и учеными, ревностными последователями сунского неоконфуцианства. Принадлежавшие к этому течению поэты объявляли образцом для подражания поэзию эпохи Сун (X—XIII вв.) и прежде всего стихи Су Ши и Хуан Тинцзяня. Они отдавали предпочтение темам и образам, популярным в сунской поэзии, подражали сунским мастерам в форме и в языке. Воспроизведение внешних признаков сунской поэзии почиталось за норму. Общая приверженность к сунской поэзии, разумеется, не исключала индивидуальные творческие пристрастия. Поэты сунской школы называли в числе своих учителей и танских корифеев: Ду Фу, Хань Юя, Бо Цзюй-и.

Возводя в принцип заимствование поэтических образов и идей предшественников, поэты сунской школы исходили из установки Хуан Тин-цзяня (XI в.), согласно которой талант человека имеет предел, тогда как мир идей и образов великих поэтов прошлого неисчерпаем. Вслед за Хуан Тин-цзянем они считали, что «высшее совершенство поэзии должно проистекать из обширной начитанности». Нравственным ориентиром служили конфуцианские воззрения о совершенной человеческой личности. Сунская поэтическая школа была социально индифферентной. Поэты чурались гражданских мотивов, отдавали предпочтение традиционным камерным темам из жизни ученых сановников, пейзажной лирике, создавали стихотворные послания друзьям. Отвергая «чрезмерную красивость», они ратовали за естественный и простой язык, что, однако, не означало использования живой речи.

Наивысшего расцвета сунская школа достигла к середине века, когда в полной мере раскрылся талант самого яркого ее представителя — Хэ Шао-цзи (1799—1873). Он принадлежал к ученой элите и в течение длительного времени состоял в императорской академии Ханьлинь и дворцовой печатной палате Уиндянь. Однако служба не увлекала его, и он сравнительно рано вышел в отставку. Талант поэта сочетался у Хэ Шао-цзи с выдающимся даром каллиграфа и художника. Своими учителями в поэзии Хэ Шао-цзи называл Ли Бо, Ду Фу, Хань Юя и Су Ши. Ближе всех ему был Хуан Тин-цзянь, олицетворявший в его представлении идеал поэта и каллиграфа. Хэ Шао-цзи считал, что слово — это голос сердца; что только незаурядный человек, обладающий высокими устремлениями и душевной чистотой, может донести в поэтическом слове правду.

Он любил повторять конфуцианскую формулу: «сдержанность, мягкость, искренность, чистосердечность — вот чему учит „Книга Песен“». В творчестве ему более всего претила вульгарность, толкуемая тоже в конфуцианском духе. Хэ Шао-цзи подчеркнуто отвергал в поэзии как хвалу, так и хулу, даже простое недовольство, с неприязнью относился «к словам разнузданным, раздраженным, напыщенным, бранным». Сознательная установка на социальную индифферентность творчества, безусловно, ограничивала тематику его стихов. Он любил сочинять стихотворные надписи к знаменитым картинам, обмениваться стихотворными посланиями с друзьями, находил вдохновенные слова, чтобы воспеть искусство каллиграфии.