История всемирной литературы в девяти томах: том шестой

В пределах Восточно — Европейского региона наблюдаются литературные явления свойственные если не всем, то по крайней мере ряду литератур, близких в территориальном, языковом и в этническом отношениях. Так, для украинской и белорусской литератур (как несколько ранее и для русской) характерно развитие жанра бурлеска («Энеида» И. П. Котляревского, анонимные «Энеида наизнанку» и «Тарас на Парнасе»), сыгравшего большую роль в процессе национального самоопределения и демократизации культуры.

В литературах настоящего периода наблюдаются такие факты, как билингвизм, или же написание произведения на языке другого народа, более развитого в литературном отношении, что свидетельствует о принадлежности писателя одновременно к двум родственным культурам. Так, на русском и украинском языках пишут Г. Ф. Квитка — Основьяненко, Е. П. Гребенка; на польском и белорусском — Ян Барщевский; на литовском и польском — Антанас Клементас и Сильвестрас Валюнас. Молдавский писатель Александр Хыждеу (Гиждеу) создавал свои произведения на русском, а осетин И. Г. Ялгузидзе — на грузинском языке.

В силу определенных особенностей и уровня развития русской литературы последняя оказывала заметное воздействие на другие литературы региона — особенно сильное на украинскую, белорусскую, но отчасти и на литературы Молдавии, народов Прибалтики, Северного Кавказа и Дагестана, на еврейскую литературу. Это воздействие поддерживалось и подкреплялось глубокими личными связями и контактами литераторов, фактом проживания русского писателя в другом регионе (например, Пушкина в Молдавии), а писателя другой литературы в русских культурных центрах (например, Шевченко в Петербурге), публикацией произведений в русской периодике (например, А. Хыждеу печатался в московском журнале «Телескоп», а Хан — Гирей в петербургском журнале «Современник») и т. д.

Вместе с тем проявилось влияние и других литератур. Литература Литвы испытывала сильное воздействие польской культуры, а литературы Латвии и Эстонии в определенной мере ориентировались на немецко — язычные образцы. Литература Бессарабии сохранила тесные связи с культурой Запрутской Молдавии, а литературы народов Северного Кавказа и Дагестана с культурой Ближнего Востока и Азии.

Глава 1. Русская литература

Литература в первой половине XIX в

Ю. В. Манн

Все хронологические рубежи в искусстве, как известно, условны, однако есть основания для того, чтобы считать начало XIX в. — точнее последнее десятилетие века предшествующего — началом особого периода русской литературы. Того периода, который получил название литературы классической.

Ряд факторов определяет существование этого рубежа, в том числе факторы социально — политические, виднейшим из которых явилась Великая французская революция 1789–1794 гг. «…Весь XIX век… прошел под знаком французской революции, — писал В. И. Ленин. — Он во всех концах мира только то и делал, что проводил, осуществлял по частям, доделывал то, что создали великие французские революционеры буржуазии…» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 367). «Во всех концах мира» — это значит и в России, и не в последнюю очередь в России. Упразднение или ограничение самодержавной власти: отмена феодальных институтов хозяйствования, и прежде всего крепостного права; установление твердой законности, исключающей произвол и коррупцию; защита человеческой личности; наконец, борьба с невежеством, предрассудками, социальными и националистическими предубеждениями; просвещение самых широких слоев народа — вот то силовое поле идей, в котором развивалась классическая русская литература.

На общеевропейскую или даже общемировую ситуацию, созданную Великой французской революцией, в России накладывались свои социально — политические факторы. Из них важнейшими для первой половины века явились Отечественная война 1812 г. и декабристское восстание 1825 г. Внешне смысл и воздействие этих факторов выглядели резко отличными и даже противоположными; отражение наполеоновского нашествия ознаменовало единство и цельность русского государства, в то время как выступление декабристов засвидетельствовало его глубокие антагонизмы; последний фактор как бы располагался в русле воздействия Великой французской революции, в то время как первый казался по отношению к ней нейтральным или даже враждебным, поскольку военным противником России была страна, вышедшая из горнила революции. Однако современники ощущали глубокую связь обоих великих событий русской истории, и Герцен одну из глав своей книги «О развитии революционных идей в России» демонстративно обозначил только двумя датами: «1812–1825».

Связь двух факторов вытекала из диалектической сложности их смысла. Антинаполеоновская эпопея выдвинула Россию в число значительнейших мировых держав, если не державы самой значительной, ибо она призвана была решать судьбы многих других европейских народов.