История всемирной литературы в девяти томах: том шестой

Поэтическим аналогом прозе такого рода оказывалась баллада — стихотворная лирическая новелла с остродраматическим сюжетом и нередко с тем же присутствием сверхъестественного, фантастического элемента. Да и генетически «черный роман» связан с балладой довольно тесно; очень показательно, что именно в начале XIX в. этот жанр получает новые стимулы. «Громвал» (1802) Г. П. Каменева (1772–1803), одно из наиболее интересных произведений русского преромантизма, возникает как результат своеобразного синкретизма: он впитывает в себя традицию волшебно — рыцарской сказки, баллады, «готического романа», которым увлекался Каменев, и «кладбищенской» поэзии.

Политические события вне и внутри страны — разгром французской революции, вступление на престол Наполеона и начало наполеоновских войн в Европе, правление Павла, цареубийство 11 марта 1801 г. и «либеральная весна» начала александровского царствования — дали новые стимулы социально — философским и историческим теориям. Карамзин был одним из первых, кто ощутил поворот к политике и социальной философии как требование времени, что, в частности, нашло отражение в издававшемся им журнале «Вестник Европы». В 1802–1803 гг. здесь появляются наиболее значительные статьи Карамзина, посвященные вопросам социологии литературы, а также истории, которая теперь становится основным предметом его занятий.

Такое направление интересов прямо сказывается и на собственно литературной деятельности Карамзина. В 1802 г. он пытается создать автобиографический роман («Рыцарь нашего времени»). Эта попытка осмысления современного характера, соотнесенного не столько с общечеловеческим эталоном «чувствительности» (как это делали сентименталисты), но с конкретными условиями воспитания, осталась незавершенной. Зато другая повесть Карамзина, «Марфа Посадница» (1803), выводящая на сцену героический исторический характер, который трагически уступает закону исторической необходимости, — оказала мощное влияние на русскую историческую повесть, драму, историографию. Карамзин доказывал неизбежность падения республиканского Новгорода и установления самодержавного правления, однако эта неизбежность порождала ситуации, полные драматизма, вызывавшие читательское сочувствие к гибнущей республике, сочувствие к ее защитникам.

«Марфа Посадница» стояла в преддверии нового этапа творчества Карамзина. В ближайшие же годы он покидает литературу и журналистику и полностью отдается своей новой деятельности историографа. Почти одновременно заканчивает литературную деятельность И. И. Дмитриев, выпустив итоговое собрание своих «Сочинений и переводов» (1803–1805). Следующий период биографии Дмитриева прямо проходит под знаком политики: он занимает место министра юстиции в правительстве Александра I.

За этими индивидуально — биографическими эпизодами просматривается общая тенденция. В начале XIX в. меняется тип литератора. XVIII столетие знало литератора — философа, социолога, моралиста, для которого литература оставалась все же главным занятием (Фонвизин, Муравьев). Оживление социологической и философской мысли в начале александровского царствования приводит к появлению типа ученого, социолога, занимающегося литературной деятельностью. Образовавшееся в 1801 г. Вольное общество любителей словесности, наук и художеств объединило литераторов именно этого рода. Поэтические и беллетристические опыты И. П. Пнина (1773–1805), В. В. Попугаева (1778 или 1779–1816) — наиболее видных деятелей общества, — как правило, неоригинальны и прямо зависят от господствующих сентиментальных и преромантических веяний; самые же значительные их труды — «Вопль невинности, отвергаемой законами» (1801), «Опыт о просвещении относительно к России» (1804) Пнина, «Негр» (1804) Попугаева — являются, по существу, учеными или публицистическими сочинениями, поднимающими проблемы социального статуса «незаконных» детей, просвещения, крепостного права. Даже самый крупный поэт Вольного общества — А. Х. Востоков (1781–1864) — входит в русскую культуру более всего своими филологическими работами.