Разочарование греческих архиереев, если они почему-нибудь бывали не в состоянии добиться каких-либо честолюбивых или корыстолюбивых целей, выражалось иногда (хотя, конечно, и очень редко) в том, что архиерей сбрасывал свое архиерейство — и делался мусульманином. Один из таких случаев произошел, например, в XVII в. В митрополиты о. Родоса был поставлен некто Мелетий, когда он был еще очень молод, так что, по выражению нашего источника, не имел еще и бороды. Этому Мелетию потом вошла в голову блажная мысль сделаться патриархом Константинопольским. Начал он добиваться этого сана в Константинополе, но обстоятельства ему не благоприятствовали. Турецкие власти, около которых увивался Мелетий, хлопоча о патриаршестве, обратили его честолюбивые взоры на другую сторону. Мелетий был очень красив, имел черную густую бороду, ясные очи и вообще был очень статен. Этот-то внешний его вид и расположил к нему турок. Турецкая власть посоветовала ему порвать связи с христианами, отурчиться, обещая в вознаграждение звание и должность паши. Легкомысленный Мелетий не думал бороться с прельщениями. И когда он побоялся принять на себя должность паши, так как знал, что паши редко умирают своей смертью, то ему предложили другую должность — какого-то килчибаши. И вот Мелетий после восьмилетнего митрополичьего служения сделался каким-то турецким килчибашой[25]
. Архиереи, как видим, случалось, не только ни во что не ставили свой сан, переменяя его на турецкие должности, не брезгуя при этом и мусульманской верой, и таким образом глумились над всем сонмом прочих архиереев, над синодом и патриархом; но некоторые из первопредстоятелей Греческой церкви отваживались на тайное и даже явное убийство своих собратий — архиереев. О патриархе Иерусалимском Паисии, столь известном в истории Русской церкви (по делу патриарха Никона), в свое время держалась крепкая молва, что он, по разным соображениям (между прочим — вследствие неладов с ним), принимал живое, хотя и не личное участие в убийстве тогдашнего Константинопольского патриарха Парфения II, — в каковом деле был замешан и бывший же Константинопольский патриарх Иоанникий II, предшественник убитого. История нашего времени не имеет оснований очищать Паисия от такого ужасного преступления[26]. После этого никто не найдет ничего удивительного в том, что архиереи в распрях между собой нередко доходили до кулачной расправы с врагами из своих же собратий. Что подобная кулачная расправа встречалась в отдаленные века, в этом едва ли кто усомнится, когда мы укажем, что даже в 60-х гг. XIX в. греческие архиереи дрались, как нетрезвые люди, и ни где-нибудь в кофейной, а публично, в торжественном церковно-народном собрании в Царьграде. Летописец отмечает: «Митрополит Дринопольский набросился на митрополита Амасийского и схватил его за платье на груди. Епископы наносили удары епископам. Крики привлекли посторонних». Когда приснопамятному митрополиту Филарету донесли об этом редкостном событии, он говорил: «Что думать об этом? Чего ожидать? Закроем ли глаза? Заградим ли слух? Но это бесполезно. Они постарались сделать невозможным, чтобы это печальное зрелище закрыто было завесой молчания»[27].Таковы турецкие архиереи!
Описывая среду греческих архиереев, мы не можем не указать еще одного факта, очень характерного, возможного только в христианской Церкви в Турции. Вот это небывалое в летописях христианской Церкви происшествие. На одном из Ионических островов в Левкаде, в отсутствие и за болезнью местного архиерея несколько времени служил и рукополагал один епископ с близлежащего материка, выдававший себя за архиерея, изгнанного турками. Но перед смертью этот самый «святитель» сознался, что он магометанин[28]
. Таким образом, мы встречаем самозванца-епископа из чистейших мусульман! Происшествие это относится к концу XVIII или началу XIX в. И этот факт случился там, где существует Христова церковь и где имеется налицо патриарх, синод, многочисленный архиерейский сонм. Где же они были в это время? И за чем именно блюли? Свежо предание, но верится с трудом…Если много ни с чем не сообразных вещей встречается в среде греческих архиереев, взятой самой по себе; если взаимные отношения архиереев позволяют желать очень и очень многого, то еще менее красивыми покажутся эти архиереи, как скоро мы захотим всмотреться на их отношения к подведомому им клиру.