Историки Рима

40. Узнав о смерти легата, цезарь, дабы не оставлять провинцию без наместника, послал в Британнию Авла Дидия. Несмотря на быстроту, с которой Дидий проделал весь путь, он застал дела в еще худшем состоянии, чем прежде, ибо тем временем произошла битва, где был разбит легион под командованием Манлия Валента. Враги распространили преувеличенные слухи об этом сражении, дабы запугать новоприбывшего командующего, он же, в свою очередь, раздувал их, рассчитывая, что это поможет ему в случае победы стяжать больше славы, а в случае неудачи легче оправдаться. Это поражение нам опять нанесли силуры; набеги их захватывали все новые земли, пока поспешно прибывший сюда Дидий не заставил их отступить.

После того как Каратак попал в плен, самым сведущим в военном искусстве у британцев оказался Венуций из племени бригантов. Как я уже говорил, пока он был мужем царицы Картимандуи, он неизменно хранил верность римлянам и пользовался их вооруженной поддержкой. Впоследствии он расстался с царицей, между ними вспыхнула война, и Венуций обратил оружие также и против нас. На первых порах, однако, они враждовали только между собой; в этой борьбе Картимандуя сумела хитростью и коварством захватить брата и родных Венуция, что вызвало ярость ее противников; одна мысль о возможности попасть под власть женщины казалась им нестерпимой. Они отобрали самых крепких среди своих молодых людей, дали им оружие, и те устремились ко дворцу царицы. Наши предвидели это и выслали ей на помощь когорты, вступившие в ожесточенный бой, который сначала шел с переменным успехом, но к концу принял более благоприятный для нас оборот. Неплохо показал себя в этом сражении и легион, которым командовал Цезий Назика: обремененный годами и почестями, Дидий предпочитал действовать через доверенных лиц и их руками наносить поражения врагу.

Я объединил в одном рассказе события, в действительности происходившие на протяжении многих лет при двух разных пропреторах, Остории и Дидии, ибо, изложенные разбросанно и без связи, они могли бы утратить свою значительность и стереться из памяти людей. Возвращаюсь к описанию событий по порядку.

41. В консульство Тиберия Клавдия (в пятый раз) и Сервия Корнелия Орфита 534Нерону, как бы с целью показать всем, что он уже созрел для управления государством, было до срока разрешено надеть мужскую тогу.

535Цезарь охотно уступил также льстивым настояниям сенаторов, требовавших присвоить Нерону на двадцатом году жизни консульское достоинство, 536

а еще до того вручить ему как кандидату на эту должность проконсульскую власть вне Рима и дать право называться принцепсом юношества. От его имени солдатам роздали денежные подарки, а народу — угощение. Чтобы завоевать расположение черни, устроили цирковые игры, во время которых перед зрителями проехали Британник, в претексте, и Нерон — в одеянии триумфатора. Предполагалось, что, увидев одного в императорском облачении, а другого в детском платье, народ яснее поймет, какая судьба ожидает каждого из них. Одновременно были устранены центурионы и трибуны, с сочувствием относившиеся к Британнику, — одних, придумав какой-нибудь повод, перевели, другим предложили почетное повышение по службе. Убрали также самых неподкупных и верных его отпущенников, воспользовавшись следующим случаем. Однажды, приветствуя брата при встрече, Нерон назвал его Британником, тот, отвечая, употребил имя «Домиций». Агриппина тут же доложила мужу об этом происшествии, в котором она, горько сетуя, усматривала начало грядущей смуты. «Здесь, в нашем доме, — жаловалась она, — пренебрегают законом об усыновлении, 537законом, который принял сенат, которого требовал народ. Все это козни наставников Британника, и если не принять против них меры, они могут стать опасны для общества». Клавдий, взволнованный ее словами так, будто перед ним раскрылся целый государственный заговор, приказал сослать или казнить лучших наставников своего сына и окружил его людьми, которые были назначены Агриппиной и больше напоминали стражников, чем воспитателей.