Истреби в себе змею

…Тяжкая плита качнулась и приподнялась, и змеи замедлили свой бег, не понимая, куда бежать дальше. Они знали: цель - край плиты, однако пространство вокруг ракет вставало на дыбы, и тщательно рассчитанные траектории искривлялись.

Диего услышал слабый вскрик, и ещё, и ещё. Упала девочка-индиго, и мальчик, и девочка постарше. Наставник и Мать-Ведунья забирали всю энергию, собранную учениками, и те падали на холодный каменный пол Зала, теряя сознание от невыносимой боли, - падали один за другим.

…Плита дрогнула, пошла вниз, и встрепенувшиеся змеи снова увидели цель. Ученики падали, но Алан и Миктекасиуатль не сдавались: они тянули и тянули каменную тяжесть, превозмогая боль и нещадно отбирая энергию у всех людей-индиго, входящих в кольцо.

Упала Эстрелла. Диего видел глаза своего сына, видел, что тот хочет кинуться к ней, но Андрей остался на месте, до конца выполняя долг воина. Видел Рохо и струйку крови, текущую из прокушенной губы Наташи, - его захлестнули жалость и боль, но взгляд дочери оттолкнул Диего. "Не мешай, отец!" - явственно читалось в этом совсем недетском взгляде.

…Плита раскачивалась, змеи дёргались. И всё-таки они приближались - судорожными рывками, но приближались, ныряя среди волн колеблющегося пространства…

Покачнулся и осел Андрей. Мерседес вскинулась; Диего схватил её за локоть и сумел удержать - помочь сыну она сейчас всё рано не сможет, а оказаться в фокусе энерговихря равносильно самоубийству. И женщина затихла, только закрыла глаза, чтобы не видеть того, что будет дальше.

Упал Хайк. Мэй даже не повернула головы и спокойно приняла в свою ладонь пальцы Наташи. Зал усеивали обмякшие тела потерявших сознание - на ногах оставались только четверо: Эухенья, Алан, Мэй и Наташа. Рохо смотрел, борясь с желанием тоже закрыть глаза.

…Каменная плита вспучилась, вздулась горбом, и змейки потекли в разные стороны. В Зале полыхнула сиреневая вспышка - Мэй с Наташей выложились без остатка и молча упали у ног Матери-Ведуньи и Наставника. Перед глазами Диего поплыли фиолетовые круги, но он чётко видел Алана и ведьму. Их ауры переплелись, слились воедино, и тогда Рохо понял: именно так выглядели со стороны Вестники - Хок и Муэт, - когда творили свою великую волшбу…[22]

Рохо казалось, что Эухенья и Старик горят, тают в танцующем пламени, превращаясь в поток чистой энергии, яростно гнущей пространство. Глаза Диего начали слезиться, он невольно моргнул, а когда снова обрёл способность видеть, Миктекасиуатль и Алан уже не стояли - они неподвижно лежали на каменном полу пещеры, так и не разомкнув крепко сцепленных рук.

…Змеи соскальзывали с плиты, но сама плита вдруг качнулась и рухнула на Эухенью и Алана, давя и сокрушая…

"Кармен… Тёмная, тёмная, тёмная ночь, наполненная шорохом листьев и криками ночных птиц… Горячие губы и запах твоих волос…" - успел подумать Наставник.

"Олег… Море и пустой, пустой, пустой горизонт, на котором ни паруса, ни дымка… И слёзы, слёзы, слёзы, застилающие глаза…" - успела подумать колдунья.

Незыблемая земная твердь под ногами Диего дрогнула.

Первая из ракет не долетела до входа в Катакомбы: она взорвалась на том берегу реки - там, где окраины Пуэбло-дель-Рио сменялись джунглями, - и город умер, не успев даже вскрикнуть от боли. Огненная волна прокатилась, оставляя за собой Мёртвую Пустыню, и Рохо увидел (и даже не удивился тому, что он может это видеть), как рассыпался его дом, и как брызнули стеклянными слезами осколки выбитых окон.

Вторая ракета встретилась с землёй в западных горах, и долго ещё скатывались с обожжённых боков горных кряжей каменные лавины, словно горы ворчали, раздражённые полученным ударом.

Третья разорвалась высоко в стратосфере над Карибским морем, родив новое бешеное солнце - к счастью, быстро погасшее.

Хайерлинг второго ранга Джефферсон не получил обещанный ему генералом Бладом первый ранг. Четвёртую ракету отшвырнуло почти в ту же точку, откуда она стартовала, и Джефферсон не успел даже сообразить, что означает неожиданно появившаяся на экранах локаторов отметка - взрыв мегатонной боеголовки превратил всё на десятки миль окрест в точное подобие преисподней.

…Дети Катакомб приходили в себя. Едва оправившаяся Эстрелла уже хлопотала возле Андрея, опередив кинувшуюся к сыну Мерседес, и ещё пошатывающиеся Мэй с Наташей в четыре руки споро расправляли смятую ауру Хайка. Диего почему-то был уверен, что никто из индиго серьёзно не пострадал, и что даже воины наверху успели укрыться под надёжными гранитными сводами пещер.

И только двое в Зале учеников не подавали признаков жизни. Мало-помалу вокруг них собрались все обитатели горного гнезда - горькие вести летят на крыльях.

Наставник и Мать-Ведунья лежали неподвижно, и не надо было владеть магией, чтобы понять: Кармен-Эухенья-Миктекасиуатль и Старик-Алан-Олег мертвы.

* * *