Истребитель

– Вот и я! Теперь… теперь ты остался один. Хороший мой! Никита… поцелуй меня, пожалуйста! Я очень тебя…

– Не умирай, милая! Только не умирай!

– Никита, поцелуй… Нет, возьми меня! Сейчас. Ты слышишь меня?

– Да, но… Ты с ума сошла!

– Да-да, давай же!..

Никита, недоумевая, как он будет это делать, стал приближаться на коленях к ногам девушки. «Сумасброды! Какой я кретин!» – думал он, боясь притронуться к штанам Маринки.

– Ну же, Никита! – почти крикнула она и дёрнулась всем телом.

И в ту же секунду умерла.

Парень вздохнул. Какая тяжесть спала с его души, но груз боли и жалости навалился другой, огромным валуном.

Он услышал говор немцев, прочёсывающих ельник и держащих пальцы на спусковых крючках.

Вскочил и помчался бегом прочь. И тут его осенило. Он чуть не запнулся от такой идеи. Невольно пригнувшись, Никита стал лихорадочно выбирать подходящее место.

А потом Топорков проснулся, опутанный одеялом и простыней.

Полковник Шулепов, послав людей на верную смерть, отправив уже в который раз радиосигнал-шифровку в Шумень, собрав все документы и черновики по «Сибирскому феномену», поехал за город, в Сокольники.

Там у него была своя дача. Но не пропалывать травку собирался «федерал», а уничтожить компроматы. Сжечь. Затем собрать кое-какие вещички, да захватить взрывчатку.

Шулепов рулил по объездной и не замечал постукивания «пальчиков» старого движка. Сейчас он вообще не чувствовал своей родной «волги», а только думал, думал, размышлял. Об Истребителе, о звене-тройке в Шумени, о Чистке седьмого подотдела Особого отдела ГУ ФСБ РФ.

Ликвидировать всех причастных к операции «Сибирский феномен». Вот о чём нужно позаботиться в первую очередь. И он уже приступил к устранению лишних…

…Подполковник Мальцев Юрий Васильевич очень любил рыбалку. Грибы, ягоды, охота – это хорошо, конечно, но с утра на лодочке, в тумане, с тремя удилищами и сетями – лучше не придумаешь!

И сейчас, в четыре утра, эфэсбэшник седьмого подотдела уютно расположился на моторном катере типа «витязь» посреди большой старицы, не успевшей зарасти камышом и кувшинками.

Поплавки нещадно дёргались, на дне лодки корчились окуньки и одна щучка в полкило, от воды тянуло теплом и приятно пахло полевыми цветами с пологого берега.

Мальцев, укутавшись в старый пиджак из замши, надвинув на глаза кашемировую грязную кепку, пристально следил за поплавками всех трёх удочек, хотя издалека казалось, что человек спит сидя.

Вокруг на сотни и сотни метров не наблюдалось ни души. Только полудикая природа. Разнотравье. Берёзово-осиновые леса, небо. Гроза и прохлада ушли. Наступило лето, которого с нетерпением ждали миллионы москвичей и гостей города.

Внезапно, словно гром среди ясного неба, будто американский торнадо, смерч вырос на месте лодки с рыбаком.

Огненно-водяной столб поднялся на десять метров над уровнем старицы, заставив её немного выйти из берегов. Обломки катера, куски мотора и человеческой плоти, ошмётки водяной растительности взлетели вверх снопом взрыва сильной мощности. Осело. Растворилось. Остались на мутной пенистой воде плавать кусочки дерева и тряпья. Рассеялся в лёгком тумане серый дым, запах гари долго висел над местом трагедии.

Через минут семь-десять в кустах снова затренькали птички, затрещал пуще прежнего в траве кузнечик, да понеслись по чуть взволнованной поверхности старицы жучки-водомерки.

А от камышей и двухметровых верб в сторону лесной дороги зашагал человек в потёртой энцефалитке, быстро скрываясь в зарослях высокой травы.

Полковник Субботин ничего не знал о внезапном закрытии операции «Сибирской феномен», о злых умыслах своего босса, об убийстве ранним утром своего зама, о тонкой проволоке, двойным рядом натянутой вдоль третьей ступеньки полутёмного подъезда его пятиэтажки на Калинина.

Он не мог успеть подумать ни о том, почему живёт в ветхом доме, вдалеке от места работы, когда остальные сослуживцы обитают с семьями в «девятине» работников Службы Безопасности, ни о том, кому наступил на ногу, раз сыграли с ним такую шутку.

Мало кто видел, как спецы Безопасности, профи секретных служб, заходят в собственные дома, попадают в собственные квартиры, предохраняются от возможных побочных явлений, противодействий извне, негативных ситуаций.

Но кому это удавалось наблюдать (совершенно случайно), тот навсегда запечатлел в памяти или осторожное бесшумное продвижение этих людей, или резкие, спонтанные, кривообразные скачки, броски вбок, вперёд, вверх, чуть вниз, и безотрывный чёткий контроль окружающей обстановки!

«Наружка» проводила полковника и его машину до двора пятиэтажки, замкнула визуальный контакт по прошествию Субботина в подъезд и отключилась.

Жертва выбрала первый вариант личной безопасности благодаря своей тучности и возрасту. Субботин «Пал Палыч» приостановился, прислушался, профильтровал сумерки взглядом-рентгеном.

Как профессионал ничего не заметил?! Может, потому, что против него выступил более опытный спец? Ведь у полковника Шулепова должность и «гарантийный срок» как-никак были выше!