Исцеление духовных болезней. Введение в аскетическую традицию Православной Церкви

На уровне более тонком, находящемся в меньшей степени в области видимого и материального, но таком же распространенном, тщеславие заключается в том, что человек гордится своими интеллектуальными качествами (умом, воображением, памятью и т. д., а также познаниями и ученостью, красноречием, умением рассуждать и письменно излагать свои мысли и т. д.)[1551] и поэтому ищет внимания, поклонения и похвалы окружающих. Из этого следует, что устремления в интеллектуальной и культурной, а также в политической или финансовой сферах[1552] чаще всего являются порождением тщеславия.

2. Другой род тщеславия, по определению преподобного Иоанна Кассиана, «воспламеняет нас желанием суетной похвалы из-за духовных, невидимых предметов»[1553]. У духовного человека; поборовшего привязанности к мирским благам; но все еще подверженного воздействию страстей; второй тип тщеславия сосуществует с первым или же занимает его место. Он заключается для него в том; что человек возносится своими добродетелями или подвижничеством перед собой или перед людьми; а также ищет похвалы и поклонения за свою духовную жизнь[1554]. Таким образом; вторая степень тщеславия особенно одолевает его именно тогда, когда он употребляет усилия на борьбу с различными страстями и упражняется в добродетелях; противоположных им.

По этому поводу преподобный Иоанн Лествичник замечает; что «бес тщеславия особенно веселится; когда видит умножение добродетелей»[1555]. И еще: как «муравей ждет собрания пшеницы; так тщеславие ждет собрания духовного богатства»

[1556]. Авва Евагрий также говорит; что «только помыслы тщеславия и гордости появляются после поражения всех помыслов»[1557] и что «поражение остальных бесов преумножает эти помыслы»[1558]. Преподобный Максим Исповедник замечает: «Когда победишь какую-либо из бесчестнейших страстей… тотчас нападет на тебя тщеславный помысел»[1559]. Мы видим; что тщеславие само по себе способно занять в человеке место всех разрушенных страстей.

Тщеславие обладает невероятной властью. Изощренный характер[1560]; способность принимать различные формы[1561]

; проникать повсюду и нападать на человека со всех сторон особенно затрудняют распознавание[1562] и победу[1563] над тщеславием. В действительности предметом тщеславия для человека может послужить всё. Авва Евагрий удивляется тому; как ловко бесы пользуются таким положением вещей[1564], и приводит характерные примеры[1565]. В этом с ним согласны преподобный Иоанн Кассиан[1566] и преподобный Иоанн Лествичник.

«Старцы хорошо представляют свойство этой страсти, сравнивая с луком и чесноком, которые после снятия с них одного покрова оказываются покрытыми другим, и столько оказывается покровов, сколько их будет снято», — пишет преподобный Иоанн Кассиан[1567]. А преподобный Иоанн Лествичник приводит такой пример: «Солнце сияет в равной мере для всех, и тщеславие находит повод для радости во всем. Например: тщеславлюсь, когда пощусь, но когда разрешаю пост, чтобы скрыть от людей свое воздержание, опять тщеславлюсь, считая себя мудрым. Побеждаюсь тщеславием, одевшись в хорошие одежды, но и в худые одеваясь, также тщеславлюсь. Стану говорить, побеждаюсь тщеславием, замолчу, оно вновь надо мной господствует. Как ни брось сей троерожник, все один рог станет вверх»

[1568]. Поэтому, по словам аввы Евагрия, «трудно избежать помысла тщеславия, ибо то самое, что ты делаешь для уничтожения его, становится для тебя началом других [всплесков] тщеславия»[1569].

Изощренность тщеславия состоит в том, что оно парадоксальным образом подвигает человека к усердию в аскезе[1570], к борьбе с некоторыми страстями[1571] и к упражнению в некоторых добродетелях[1572], равно и к приобретению некоторых даров Божиих[1573]. Тем не менее следует сказать, что любой духовный подвиг, совершенный под воздействием тщеславия, в конечном счете оказывается тщетным[1574]

, равно как и добродетели, полученные таким образом, являются иллюзорными[1575], харизматическими дарами лишь по видимости[1576]. Мы видим, что люди достигают удивительных духовных результатов в то время, когда они предаются аскезе в силу тщеславия, но затем сильно утомляются и черствеют, попадая в такие условия, когда вдохновлявшая их страсть больше не может свободно действовать[1577]. Более того, приобретенные таким путем блага не только не имеют никакой ценности пред Богом, но являются «подобными беззакониям», по словам преподобного Макария Великого[1578], который напоминает нам слова Псалмопевца: Бог рассыпал кости человекоугодников (Пс. 52, 6)[1579].