Исцеление духовных болезней. Введение в аскетическую традицию Православной Церкви

Любовь к Богу и самому себе в Боге подразумевает для человека любовь к ближнему[905], который также является носителем образа Божия и также призван быть сыном Божиим по усыновлению и богом по благодати. Каждый человек для него — брат и ближний, в котором он вновь обретает Бога и себя или по меньшей мере обретает другую часть того же тела, другую часть неповторимой природы человека. Не ведая Бога из-за себялюбия, человек больше не в состоянии по-настоящему любить своего ближнего, так как он больше не видит того, что создает эту любовь, и больше не замечает той трансцендентной связи, которая объединяет его с другими людьми и людей между собой. Себялюбец по своему безрассудству (ἀλογία), то есть по не-восприятию Логоса — Начала, объединяющего все разъединенное[906], равно и по отделению себя от Него, вызывает разделение соединенного. Именно поэтому себялюбие стоит у истоков «этого разделения, которое царствует теперь в природе»[907]. Из-за него «человеческое естество распадается на тысячу частей», говорит преподобный Максим Исповедник[908]. В другом месте он также пишет: «Себялюбие предательски… удалило нас от Бога и других… Оно рассекло единое естество на множество частей»[909]. Отделяя себя от других посредством себялюбия, человек раздирает свои собственные члены

[910]. А по замечанию святителя Иоанна Златоуста, «раздирать свои собственные члены может только гневливый или безумный»[911].

Себялюбивый человек; не видя больше в ближнем того, что составляет его глубинное бытие, и разорвав духовное единство с ним, лишается всякого с ним тождества. Именно поэтому между людьми устанавливаются поверхностные отношения или царствует взаимное непонимание, то есть незнание друг друга, бесчувствие по отношению друг к другу и отсутствие искреннего общения даже в обстоятельствах объективной близости отношений, как, например, в семейном кругу. Себялюбец перестает воспринимать других людей как ближних, как братьев, словно мы все, будучи сыновьями одного Отца и разделяя в Боге ту же природу, живем для того, чтобы стать чужими или, еще хуже, соперниками и врагами[912].

Себялюбие противопоставляется любви к ближнему и заставляет ненавидеть его еще и потому, что себялюбец прежде всего стремится к собственным наслаждениям, опираясь на многочисленные страсти, которые производит себялюбие. Вместо того чтобы стремиться к пользе и благу других людей, себялюбивый человек прежде всего озабочен самоутверждением и соблюдением собственных интересов. Чаще всего ближний для него является всего лишь простым способом достичь желаемого удовольствия и, таким образом, низводится до уровня предмета.

Он может также рассматривать ближнего как конкурента, как соперника в самоутверждении и поиске удовольствия, поэтому он направляет на него всю свою агрессивность. Именно себялюбие, по словам преподобного Максима, «через любовь к удовольствию заставляет нас обратить с одних на других силу нашего гнева, ставшую яростной»[913]. «Себялюбие, — продолжает преподобный Максим Исповедник, — сделало зверским кротчайшее естество и разделило сущностно единое человечество на многие и противоположные, а ничуть не хуже можно сказать, — разрушающие друг друга части»[914]

. В этом также состоит разделение природы человека, упомянутое выше. По словам того же святого, «себялюбие людей… бросило одних против других… откуда и происходит разделение единой природы на множество частей»[915].

Где есть любовь Божия, там всё и во всем Христос (Кол. 3, 11) и нет ни еллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного (Кол. 3, 11), нет мужеского пола, ни женского (Гал. 3, 28). Там же, где царствует себялюбие, видны лишь противостояния, разделения, соперничество, зависть, ревность, раздоры, вражда, ссоры, агрессия и подобные проявления, которые являются плодами этой страсти, — такие, как неуживчивость[916], несправедливость

[917], эксплуатация одних другими[918] и даже убийства[919] и войны[920]. Таким образом, себялюбие предстает со всех сторон глубоко патогенным и расценивается святыми отцами по его природе и действиям как признак человека, ставшего безумным[921] (ибо само себялюбие безумно[922]

) и глубоко безрассудным[923].

Болезнетворное воздействие себялюбия вызвано тем, что эта страсть сама является болезнью[924], которая заключается в извращении свойственного человеку стремления — добродетельной любви к себе[925], неразрывно связанной с любовью к Богу и любовью к ближнему. Так, преподобный Максим Исповедник пишет: «Через себялюбие… диавол решительно отделил нас от Бога и друг от друга: он исказил всё, что было верно, и таким образом разделил естество»[926].

ГЛАВА 3 ЧРЕВОУГОДИЕ