Исцеление духовных болезней. Введение в аскетическую традицию Православной Церкви

Сребролюбие и любостяжание порождают в душе прежде всего чувство страха, тревоги и даже тоски. Святитель Григорий Великий так описывает внутреннее состояние скупого и алчного: «Когда он объял груду вещей своей скупостью, его угнетает полнота. При том что единственная его тревога — сохранить то, что приобрел, пресыщение ввергает его в тоску. Первая скорбь, которую он чувствует, — беспокойство, вызванное вопросами, которые ставит перед ним его неуемное желание: как достичь того, что он вожделеет? После того как желания хоть однажды удовлетворятся, возникает другая скорбь: тревога о том, чтобы сохранить собранное с таким трудом[1130]. Он поистине удручен всеми видами скорби, которые являются в данном случае карой за вожделение и заботу о сохранении имущества»[1131]. Святитель Иоанн Златоуст дает схожее описание людей; подверженных этим страстям: «Они всегда в возбуждении, и душа их вовсе не имеет покоя. Потребность приобретать то, чего у них еще нет, понуждает их считать за ничто то, что они уже имеют. С одной стороны, они дрожат из-за боязни потерять уже нажитое имущество, а с другой — трудятся над приобретением нового, то есть над новой причиной для страха»[1132]. Тревогу сребролюбца можно объяснить его постоянным стремлением купить или продать по выгодной цене, терзанием по поводу невыгодной сделки, опасением, что его имущество не будет оценено по достоинству… Она может быть явным следствием непроизвольной потери благ, к которым человек был привязан.

К тревоге присоединяется еще одно важное патологическое следствие: печаль, депрессивное состояние души. Чаще всего это происходит из-за невозможности удовлетворить желание иметь больше, из-за соотносительного с этим чувства недостаточного обладания имуществом или из-за опасения потерять все, что есть в настоящем, как будто это уже совершилось. Поскольку стремление к приобретению, как мы отметили выше, никогда не получает окончательного удовлетворения, постольку печаль, связанная с этой неудовлетворенностью, достаточно продолжительна. То же происходит со скупым, когда он боится ограбления: страх потерять все, чем он владеет, становится постоянным. «Волны не оставят моря, а сребролюбца не оставит печаль», — пишет преподобный Иоанн Лествичник[1133].

В целом богатый человек далек от того, чтобы получать удовольствие от своего имущества, как можно было бы думать. «Где наслаждение и спокойствие духа в богатствах?» — спрашивает святитель Иоанн Златоуст. И отвечает: «Говорю вам, что я вижу лишь поводы для горя, несчастий… и беспрерывную печаль»[1134]. По его словам, скупой «ежедневно с плачем жалуется на свои заботы и жизнь свою считает не в жизнь»[1135]. Он «не способен наслаждаться тем, что любит». «Скупые не только потому лишены удовольствия, что не смеют пользоваться своим имуществом, как хотели бы, но и потому, что никогда не удовлетворяются, а томятся непрестанной жаждой. Что может быть мучительнее этого?»[1136]

«Привязанность, которую испытывают [сребролюбцы] к своему богатству, свидетельствует не об удовлетворении, которое они в нем находят, но о болезни и расстройстве ума», — утверждает святой[1137]. Тревога и печаль скупого могут очевидным образом перейти и в соматическую[1138], и в психическую патологию[1139].

Сребролюбие и любостяжание порождают и выявляют также другие расстройства, некоторые из них влияют, в частности, на видение человеком самой действительности и на его отношения с ней.

Сребролюбие, как и все другие страсти, затемняет душу и делает неясным мышление[1140]. «Скупой живет во тьме и распространяет великий мрак на мир, [который видит]… в нем угасло зрение души»[1141], — свидетельствует святитель Иоанн Златоуст. И еще: «Скупость — это страшное бедствие, оно закрывает глаза и затыкает уши того, кем владеет»[1142]

. Вследствие этого скупой имеет совершенно искаженное представление о действительности: «Сребролюбие подобно ночи, которая погружает во мрак все вещи или, скорее, понуждает видеть их в ином, а не в истинном свете»[1143], — замечает святитель Иоанн Златоуст, утверждая в другом месте, что сребролюбие порождает «бред»[1144].

Это бредовое видение действительности проявляется прежде всего в отношении к ближнему. Ближний перестает восприниматься в его подлинной действительности, то есть как личность, сотворенная по образу Божию, и рассматривается только через призму выгоды, сводится к орудию обогащения, к денежной ценности и, в любом случае, к вещи. Скупость не позволяет тому, кем обладает, ни уделять внимание кому бы то ни было, ни размышлять о ком-то, по замечанию святителя Иоанна Златоуста[1145]. «Для скупого люди не являются людьми», — утверждает тот же святой[1146].